Вверх дном. Жюль Верн

над городом, медленно плыли тучи. Вдали раздавались раскаты грома. Два или три раза молния зигзагами прорезала душный воздух.

      В углу доски Мастон написал число 40 000.

      Но Мастон, всё больше углубляясь в занятия, ничего не видел и не слышал. Вдруг тишина кабинета была нарушена резким звонком телефона.

      – Этого еще недоставало! – проворчал Мастон. – Вот они, люди! Никогда-то от них не отделаешься! Нельзя в дверь, так по телефону!.. Нечего сказать, прекрасное изобретение для людей, ищущих покоя!.. Ну, да я положу этому конец: велю разъединить телефон на всё время, пока буду занят!..

      С мелом в руке он не спеша подошел к телефону.

      – Что нужно? – спросил он.

      – Сказать вам несколько слов!..– ответил женский голос.

      – Кто говорит?

      – Неужели, милый Мастон, вы не узнали моего голоса?.. Это я, миссис Скорбит!..

      – Миссис Скорбит!.. Она, кажется, никогда не оставит меня в покое!..

      Последнее замечание, не особенно лестное для вдовы, было сказано на таком расстоянии от аппарата, что не могло долететь до телефона. Зная, что ответить все-таки следует, Мастон сказал более любезным тоном:

      – А, это вы, миссис Скорбит?

      – Да, да, это я, мистер Мастон!

      – Что угодно от меня, миссис Скорбит?

      – Предупредить вас, что над городом сейчас разразится страшная гроза!..

      – При чем же я тут?! Ведь не в моей власти помешать этому…

      – Но я хотела только спросить, закрыты ли у вас окна…

      Едва успела миссис Скорбит выговорить последнее слово, как раздался страшнейший треск и долгий раскат грома, точно кто-то раздирал длинный кусок шелковой материи. Молния упала рядом с Баллистик-коттеджем, и электрический разряд пробежал по телефонной проволоке. Мастон, державший в руке приставленную к уху телефонную трубку, получил такую электрическую пощечину, какой, наверно, не получал ни один ученый в мире. Молния, пройдя по его металлическому крючку, повалила почтенного Мастона на пол, точно бумажного солдатика. Падая, он толкнул черную доску, и она отлетела в другой угол. Наделав таких бед, молния ушла в землю.

      – Неужели вы не узнали моего голоса?.. Это я, миссис Скорбит!..

      Ошеломленный толчком, Мастон встал с пола и стал ощупывать себя, чтобы убедиться, всё ли у него цело. Проделав это, нисколько не теряя самообладания, как и подобало старому артиллерийскому служаке, он поднял прежде всего доску, поставил ее на прежнее место, подобрал обломки мела и снова принялся за работу, прерванную так неожиданно и грозно.

      Взяв мел, Мастон заметил, однако, что написанное им в углу доски число, выражавшее в метрах окружность нашей планеты, стерлось. Он стал было писать это число заново, как вдруг в комнате снова раздался телефонный звонок.

      – Опять! – воскликнул Мастон, отрываясь от работы и подходя к аппарату. – Кто говорит?..

      – Миссис Скорбит.

      – Что угодно от меня, миссис Скорбит?

      – Скажите,