Так плохо, как сегодня (сборник). Виктория Токарева

– в Америку. Там свобода, а у нас ее нет.

      Я никогда не понимала: что такое свобода? Для меня свобода – это русский язык. Я на нем свободно говорю, и не просто произношу слова, а плаваю в нем как рыба в море, как птица в небе. У меня огромный словарный запас. Я виртуозно жонглирую словами. Заслушаешься. А в Америке я смогу произносить только «о’кей» или «гуд-бай». Я не знаю английского языка и никогда его не выучу, а даже если и выучу, буду передвигаться от слова к слову, как на костылях. Зачем мне такая свобода?

      Но Веля – человек мира. Личность другого масштаба, а большому кораблю большое плавание.

      Эмма и Веля сидели в машине – и что-то было в них нездешнее, заморское. А именно: дорогая неброская одежда, отсутствие лишнего веса плюс доброжелательность. Веля остановил машину, стал говорить о чем-то с тем человеком, который шел возле меня. А я просто стояла и молчала и рассматривала эту пару людей с другой планеты. И понимала, что в Америке они приживутся, а я останусь в своем болоте и буду здесь квакать, в смысле говорить – хорошо и складно.

      Эмма летуче улыбалась мне из машины. Это была вежливость воспитанного человека; не воротить морду в сторону, а дескать: вижу-вижу, очень приятно.

      Мужчины окончили разговор, и Веля тронул машину. Они отъехали и увезли с собой свой мир. А мы остались на дороге.

      Была еще одна встреча.

      Я приехала с моим другом к кому-то на день рождения. Было обильное советское застолье, а именно: холодец с хреном, салат оливье, селедочка с картошечкой, квашеная капуста и так далее. Это обязательный ассортимент тех времен. Сейчас – другое время. Сейчас на столах – красная икра, клешни крабов и прочие морепродукты. Холодец и салат оливье – жлобская еда, повышающая холестерин, опасный для жизни. Я все понимаю, но для меня до сих пор нет ничего вкуснее, чем холодец с хреном и салат оливье.

      В конце вечера решили поиграть в преферанс. Мой друг радостно согласился, а мне надо было вернуться домой.

      – Тебя отвезет Татьяна, – сказал друг.

      – Никаких Татьян, – возмутилась я. – Я с тобой приехала и с тобой вернусь.

      Друг растерялся. Ссориться со мной он не хотел, но и упустить игру в преферанс было бы обидно.

      Веля и Эмма стояли рядом и присутствовали при конфликте.

      Мой друг устремился к Веле за справедливостью: кто из нас прав.

      – Ты все сделал правильно, – рассудил Веля. – Но ты потратил недостаточное количество слов.

      Я запомнила это его высказывание; действительно, очень часто все зависит от ДОСТАТОЧНОГО количества слов.

      Мой друг мог бы мне сказать, что он давно не играл в преферанс, а для него это релакс, расслабление. А он так устал, все нервы натянуты, и только я одна могу его понять, потому что у меня тончайшая душа. И какая разница: кто довезет меня до дома – он или Татьяна. Татьяна живет по соседству и сможет доставить меня до самого подъезда. А если мне важно вернуться именно с ним, то я могу подождать, пока не закончится игра.

      И тогда бы я сказала: – Да нет. Зачем ждать? Это долго.