Верхом на «Титанике». Дарья Донцова

Алло, – сказал я и отодвинул трубку от уха.

      – Вава, – завизжало из мобильника, – Вава, ты заболел?

      Я вздохнул, маменька мастер задавать идиотские вопросы, бесполезно удивляться или возмущаться, надо дать конкретный ответ, тогда есть надежда, что тупой разговор быстро иссякнет.

      – Нет, я абсолютно здоров, – заверил я.

      – Не сломалась ли у тебя новая машинка? – с нежностью спросила Николетта.

      Легкая тревога змеей вползла в мое сердце. Ох, не к добру маменька столь заботлива!

      – Вава! Отвечай, – рявкнула она.

      – Автомобиль прекрасно бегает!

      – Ты в приличном виде?

      – Извини, я не понял.

      – Ты не пьян?

      – Николетта, когда ты видела меня подшофе?

      – Помнишь, как ты пришел с вечеринки и упал в коридоре? – гневно оборвала меня маменька.

      Я предпочел промолчать. Действительно, был такой случай со мной, тогда еще Ванюшей. Мне было четырнадцать лет, а кто-то из одноклассников (в отличие от маменьки, я не обладаю памятью слона и не назову фамилию искусителя) принес в класс бутылку дешевого портвейна под названием «Три семерки». Мы, ощущая себя взрослыми, «скушали» пойло и потеряли чувство реальности. Портвейна каждому досталось по чуть-чуть, но качество его было столь ужасным, что выпивка мигом сбила юнцов с ног. Но это был единственный раз, когда я предстал перед очами маменьки в непарламентском виде.

      – Другие дети радовали родителей, – плаксиво продолжала Николетта, – а я вынуждена была всегда интересоваться твоим состоянием. Ладно, я несла этот крест и потащу его дальше. Приезжай.

      – Куда? – напрягся я.

      – Ко мне!

      – Но…

      – Вава, – зашипела маменька, – не смей отказывать! Я специально выяснила: машина работает, ты не болен и, вот уж радость, не пьян. Немедленно сюда! К шести вечера!

      Я глянул на часы.

      – Хорошо.

      – В костюме.

      – Есть!

      – С хорошим настроением!

      – Непременно.

      – И с подарком!

      – Обязательно! Что ты хочешь? Букет роз или коробку конфет? – безнадежно осведомился я.

      – Вава, – торжественно заявила маменька, – ты пентюх! Настоящий мужчина никогда не поставит подобным образом вопрос. Фу! Букет или конфеты! Вот она, тяжелая материнская доля! Как ни старайся, сколько ни воспитывай в ребенке хорошие манеры, все напрасно. Увы, ты просто вылитый отец, никакого благородства!

      Я откинулся на спинку водительского кресла, включил громкою связь и вытащил сигареты. Можно спокойно покурить, Николетта оседлала своего любимого конька, она не остановится, пока не припомнит все промахи сына.

      – Еще в три года ты… – неслось из трубки.

      Я спокойно дымил сигаретой.

      – …Павел был абсолютно бездушен, – тараторила маменька.

      На мгновение мне стало обидно за отца, выйдя некоторое время назад второй раз замуж, маменька приобрела привычку хаять Павла Подушкина, ругать его книги, беспрестанно повторяя: «Жизнь в нищете закаляет. С первым супругом я все время считала копейки, ничего не имела, экономила на мелочах.