Сотрудник ЧК. Александр Александрович Лукин

он. — Я тебе все расскажу, ты здесь свой человек, может быть, посоветуешь, как поступить… Понимаешь: конфисковали папино имущество. Это общее явление, я не возражаю. Я ведь, как ты, наверное, знаешь, сам революционер… Но мы с матерью сейчас очень нуждаемся, а мне сказали, что Совет пяти выдает какую-то денежную компенсацию за конфискованные вещи. Ты ничего не слышал об этом?

      — Нет, не слышал.

      Марков сокрушенно вздохнул.

      — Жаль. Если врут насчет компенсации, то я просто не знаю, что делать! Положение у нас катастрофическое, поверь мне, в жизни такого не было!.. Ну, ладно, пусть даже не компенсируют, но я рассчитываю отхлопотать хотя бы нашу моторную лодку. По закону ее вообще не должны были забирать… — Он начал подробно, приводя множество доводов, доказывать, что прогулочная моторная лодка не является орудием производства и потому не подлежит конфискации.

      Лешка близко видел его серые шкодливые глазки, и в мозгу у него проносилось: «Врет… врет… Что делать?.. Что делать?»

      — Может быть, ты посоветуешь, к кому обратиться? — спросил Марков.

      — Вот что, — стараясь говорить как можно спокойнее, сказал Лешка, — тебе надо прямо к кому-нибудь из пятерки, такие дела только они решают. Сейчас никого нет, хочешь — подожди.

      — А это долго?

      — По-разному бывает. Иди в канцелярию и посиди там.

      Марков быстро посмотрел на него, отвел глаза и, точно в раздумье, проговорил:

      — Пожалуй, стоит подождать…

      Лешка сам подвел его к канцелярии и открыл дверь. Машинистка подняла и опустила голову.

      — Вот здесь и посиди, — сказал Лешка, — скоро кто-нибудь придет.

      — Спасибо тебе! — горячо поблагодарил Марков. — Я подожду.

      — Не за что… Пойду, дело есть.

      — Ладно, ладно, теперь уж я сам.

      Лешка вышел из канцелярии.

      …По лестнице он летел со всех ног. Вихрем ворвался в караульное помещение.

      — Пантюшка, скорей!

      — Что такое? Что случилось?

      — Пришел к ней один!.. Ты Витьку Маркова знаешь? У которого моторка была?

      — Нет.

      — Сейчас увидишь… Гимназист, со мной учился… Скорей, тебе говорят!

      — Чего скорей-то?

      — Беги на угол, спрячься. Как увидишь, что он вышел, иди за ним, а я следом за тобой! Меня он знает…

      Пантюшка всполошился, вскочил, схватил драгунку.

      — Скорей! — торопил Лешка. — Стой! Винтовку оставь, слишком заметно.

      — Как же я без оружия-то?

      — На кой оно тебе?!

      — Без оружия не пойду! — упрямо заявил Пантюшка.

      — Тьфу, дурак! — На столе валялся немецкий ножевой штык, которым резали хлеб. Лешка сунул его Пантюшке: — На, спрячь под куртку. Да скорей же, черт!

      Он швырнул драгунку на топчан и вытолкал Пантюшку из комнаты…

      Что бы ни думал Лешка о Маркове, как бы ни презирал за буржуйское происхождение, у него все же не сразу уложилось в голове, что Марков работает на немцев. Чтобы убедиться, он и отвел его к фон Гревенец. Машинистка только одно