Волчонок. Генри Лайон Олди

это говорил, Игги не помнил.

      – Он мертв, – шепнули в самое ухо.

      Добс дернулся, оборачиваясь. Рядом стоял Латомба. Против обыкновения, вудун не паясничал, за что Игги был ему благодарен.

      – Уверен? – так же шепотом спросил Игги.

      Латомба кивнул.

      – Ну, спасибо, утешил…

      И впрямь попустило. Если Лат говорит, значит, так оно и есть. Вудуны зверей чуют. Тут стриптизеру можно доверять на все сто.

      – …я ж говорил! Моя работа!

      Ногой, обутой в остроносый сапог, Диззи попирал косматую башку махайрода. От нажима страшные клыки хищника кончиками воткнулись в рыхлую землю. Зверь был огромен, но мертвый смотрелся жалко. Шерсть местами свалялась в грязные колтуны. Ярость угасла в желтых глазах, из пасти медленно стекала тягучая, вязкая слюна, мешаясь с кровью.

      И запах…

      Мира не выдержала, отвернулась. Вслед за ней – подруга Диззи.

      – Все видели? Моя отметина!

      Диззи ткнул стволом в дырку на шее махайрода, обрамленную глянцевым венчиком запекшейся крови.

      – Я сюда и целился! Наповал!

      Спорить Игги не хотелось, хотя он видел минимум пять отверстий в боку зверя, проделанных его «Стрелой». И еще одно, в груди – от импульсника Миры.

      – Шкуру попортили… – буркнул Хью.

      – На хрен шкуру! – взвился Диззи. – Главное, башка цела! Велю выделать чучело – и на стенку повешу. Цыпа, ты где? Иди сюда, Игги нас снимет! На память!

      Игги кивнул на махайрода:

      – Башку ему ты резать будешь? Ножик дать?

      – Я?! Твою мать! – до тугоумного Диззи наконец дошло. – Надо было проводника дождаться… Он бы и отрезал!

      – Твой трофей, – ухмыльнулся Игги. – Ты и режь.

      Глюк заржал молодым жеребцом, Лат расплылся в улыбке. Настроение улучшилось у всех, кроме возмущенного Диззи.

      – Становись к туше! Снимемся и летим дальше!

      – Все трофеев хотят!

      – Давай, не тормози!

      Диззи облапил подругу, тиская ей грудь. Хью нацелился камерой, вспыхнул контрольный индикатор – запись пошла. Крупный план в кадре сменился средним, захватывая часть джунглей…

      – Что за гадство! – Хью нахмурил брови. – Настройки полетели…

      IV

      Джунгли ожили; вернее, расслоились. В мешанине листьев, ветвей и лиан проступили зыбкие силуэты. Так бывает, когда сбоит голопроектор. Объемные фигуры превращаются в призраков, плоских, как лист оформительской пленки, и сквозь них просвечивает «задник».

      «Вот это меня вштырило! – восхитился Игги. – С чего бы?»

      Два призрака шагнули ближе, обретая материальность. Шесть суставчатых лап возносили выше человеческого роста раковину – глянцевый, витой, сильно наклоненный вперед конус. Раковины были наискось срезаны на концах. Из срезов, из темно-красной перламутровой глубины, словно мясистые опухоли, выпирала лоснящаяся, розовая масса. Если красота раковин приводила в восторг, то их содержимое – сухопутные моллюски – вызывало инстинктивное омерзение. Игги попятился, поднимая «Стрелу». Руки