«Додж» по имени Аризона. Андрей Уланов

тебя.

      – Посмотрим, – говорю. – Вон то дерево видишь? – А до дерева метров сто. – Если все пять пуль в ствол положишь – твоя винтовка.

      – А не обманешь?

      – Эй, – говорю, – феодалочка. Я в твоих словах сомневался?

      Кара мне холодно так усмехнулась, взяла винтовку, вскинула к плечу. Р-раз. Я даже зажмуриться не успел. За четыре секунды всю обойму расстреляла – только щепки брызнули.

      Стою и глазами хлопаю. Пошел к дереву, смотрю – все пять дырок каской накрыть можно.

      Вернулся к машине, а эта стоит себе – довольная. Хотя вид делает, словно ничего такого и не произошло. Подумаешь…

      – Ну, – говорю, – ну и рыжая. Хоть «ворошиловского стрелка» на грудь цепляй. Где ж это ты так стрелять научилась? В снайперы пойти не хочешь?

      – Хочу, – отвечает. – А где это?

      – Далеко.

      Полазил еще вокруг «студера», топливо проверил – мало, черт, осталось. Да если и удастся его каким-то чудом выволочь – до замка не дотянуть.

      Ладно, думаю, никуда эта форма не денется, да и не горит. У меня и других дел по горло.

      Поехали обратно. А рыжая все за винтовку держится.

      – Да положи ты ее в кузов, – говорю. – Вот уж, как в любимую игрушку вцепилась. Не отберу ведь, раз сам дал.

      – А если дракон?

      – А это еще что? – спрашиваю.

      – Драконы, – объясняет, – это такие звери, которые летают в небе и плюются огнем.

      – Так бы, – говорю, – и сказала – «мессера». А то драконов каких-то приплела.

      – Нет, мессир – это титул черного мага. А драконы – это летающие звери.

      А ведь точно, вспоминаю, лысого того мессиром обзывали. Явно какая-то путаница в терминах. Но все равно, плохо, что у них тут авиация есть. А то я что-то никакого ПВО в замке не заметил.

      Нет, думаю, надо будет непременно один пулемет в кузове установить, на зенитном станке. Поговорю с местным кузнецом, пусть сварганит – невелика премудрость. Один пулемет – это, конечно, не «эрликон», но все-таки лучше, чем шапкой отмахиваться. От «Юнкерсов».

      В 41-м с этим особенно плохо было. Да и в 42-м не лучше. Ходят по головам и что хотят, то и делают.

      Ладно. Вернулись в замок. Трофим, как три пулемета в кузове увидал, прямо аж затрясся весь.

      – Ну, – говорит, – ну, – и руками разводит. – Да где ж вы такое богатство-то откопали?

      – Где откопали, – отвечаю, – там уж нет. А ты, дядя, и сам мог такое нарыть с того «Хейнкеля», если б варежкой не зевал.

      Трофим на радостях даже обидеться забыл.

      – Ну, – говорит, – с тремя пулеметами я теперь такую оборону налажу…

      – Стоп. С чего это ты, дядя, – спрашиваю, – взял, что я тебе позволю этими пулеметами распоряжаться? Ты лапы-то убери. Чего ты тут за оборону наладил, я уже насмотрелся.

      – А чем тебе, – Трофим спрашивает, – наша оборона не нравится? Или ты у нас великий инженер по фортификациям?

      – Не инженер, – отвечаю. – Только я, дядя, два года в окопах школу проходил, где экзамены немецкие танки принимали, а последний год у немцев в тылу университет