Сезон охоты. Светлана Алешина

я его. – Ты объяснить-то хоть можешь, что у тебя за дело ко мне, недотепа ты этакий!

      – Оль, я в запарке. Давай завтра. Ничего не утаю, – пробубнил он.

      – Ну хоть намекни, – зловредно хохотнула я, – ты думаешь, так легко мне с моим подорванным здоровьем ни свет ни заря навещать молодых сексапильных…

      Мишка, к моему глубокому удивлению, не заржал, даже не усмехнулся.

      – У тебя что, чувство юмора отшибло? – продолжала я действовать ему на нервы.

      – Оль, говорю, занят. Я тебе бомбу предлагаю! – нетерпеливо сказал он.

      – А я думала – гранату, – усмехнулась я.

      – Че-е? – растерялся Мишка.

      – Серьезен ты, брат, не по годам! Вот чего.

      – Приедешь? Это важно. Как раз для тебя!

      – Подарочек к Дню святого Валентина? – ехидно полюбопытствовала я.

      – Ах да, мне сегодня в клуб! – спохватился мой суетливый абонент.

      – Может, в клубе и свидимся? Ты куда идешь?

      – В «Покер».

      – Не-е, в «Покер» не пойду, – раздумчиво протянула я, – больно публика там шальная собирается, ладно, раз ты такой настырный, завтра приеду. Ну хоть стоящее что-то?

      – А то! – возбужденно воскликнул Михаил.

      – А почему тогда не сегодня?

      – Полной информацией я буду располагать только завтра утром.

      – О’кей! – согласилась я.

      – Жду.

      В трубке раздались гудки.

      – Этот, как его, Коромыслов, что ли? – незаинтересованно поинтересовалась Маринка.

      – А то кто ж! Вечно куда-то спешит.

      – Он и ко мне когда клинья подбивал, ну, помнишь, мы в «Северном сиянье» мой день рождения справляли, все торопился куда-то. Поехали, мол, займемся… Ха-ха! Чего, говорит, время-то терять? Я от тебя, то есть от меня, – Маринка горделиво выпятила губы и ткнула себе в грудь большим пальцем правой руки, – торчу. Так и сказал!

      – Что-то ты мне раньше о таком не рассказывала, – недоверчиво усмехнулась я, – придумала, что ль, недавно?

      – Вот еще! – обиженно передернула она плечами. – На самом деле.

      То, что Коромыслов – непоседа, выпивоха, бабник, я знала, конечно. Но, кроме всего прочего, он был довольно подкованным в смысле ухаживания и светской обходительности товарищем, поэтому сообщение Маринки вызвало у меня сомнение. Может быть, его хваленая галантность в тот достославный вечер, когда он решил ее соблазнить – я бросила на Маринку почти нежный взгляд, – уступила место чему-то более сильному и необоримому? Инстинкту, например, или хамству?

      Коромыслов слыл талантливым журналистом. Злые языки поговаривали, что он якобы продался. Я не могла ни подтвердить эти слухи, ни опровергнуть их. Встречалась я с ним не часто и, чего уж греха таить, репортажей его не читала. На мой взгляд, в Тарасове он не самый одаренный и интересный журналист. Да и материал в иных статьях подавался с такой виртуозной остротой и смелостью, что несколько приглаженные опусы Коромыслова – а с ними мне все же пришлось познакомиться года два назад – не вселили в меня желания продолжать это знакомство. Стиль его тоже мне не нравился.