«Зверобои» против «Тигров». Самоходки, огонь!. Владимир Першанин

себе. Обойдусь.

      И снова заговорил с Петром Сенченко. Затем подтянулась пехота, заняли позиции. Удивлялись толщине стен приземистого дота и с уважением поглядывали на самоходку с ее массивным орудием.

      – Хорошо лейтенант сработал.

      – Стены полтора метра, а он их насквозь!

      – С такой пушкой можно воевать.

      И тоже полезли за трофеями. Пехота, не настолько избалованная, как танкисты, довольствовалась малым и не искала чего-то особенного. Порылись в капонирах, нашли несколько удобных котелков с плотными крышками, подобрали ножевые штыки, уцелевшие гранаты. Некоторые сменили ботинки на добротные немецкие сапоги, забрали прорезиненные плащ-палатки – незаменимая вещь, когда идет дождь.

      Получилось, что позиция возле дота стала местом сосредоточения пехотного и артиллерийского полков, танкового батальона. Вот-вот должен был приехать командир дивизии, чтобы принять решение, что делать дальше. Подошла самоходка капитана Пантелеева. Саня обрадовался ему, как родному, едва не кинулся обнимать. В последнюю секунду сконфуженно опустил руки, но капитан хорошо понимал его состояние.

      Обнял Чистякова сам, хлопнул по спине.

      – Молодцы, ребята! Рассказывай, как воевали.

      Саня торопливо доложился. Сказал, что машина классная, а пушка проламывает эти бетонные гробины, только брызги летят. От души похвалил механика:

      – От фрицевских снарядов на виражах, как на мотоцикле, уходили. Две штуки поймали, но броню они не пробили. Во, гляньте, какие щербины остались!

      Спохватившись, младший лейтенант похвалил и наводчика Колю Серова, а заодно и остальных. Потом спросил, что случилось с третьей самоходкой.

      – Подкалиберным врезали, – коротко отозвался Пантелеев. – Наводчик погиб, пожар потушили. Заряжающий сильные ожоги получил, в санбат отправили. Ремонтников ждут. Так что мы с тобой пока двумя машинами действовать будем.

      Подошел майор Швыдко.

      – Маленько повоевали, – небрежно подвел он итог. – Первую линию прорвали, но потери большие. На артподготовку столько снарядов извели, а немецкую артиллерию подавить не сумели. Мои орлы их пушки добивали. Твоя самоходка тоже малость помогла.

      Про уничтоженные доты не сказал ни слова. Пантелеев странно посмотрел на толстого комбата, двинул челюстью.

      – Значит, и Чистяков пострелял? Я ему задание давал доты из строя вывести. Попал хоть в цель?

      – Попал, кажись, – после паузы отозвался майор.

      – Слава богу, что хоть сейчас это заметил. А то я думал, наши самоходки никуда не годятся.

      – Ничего машины, и пушки у них сильные.

      – И ребята в них неплохие, – оставил за собой последнее слово капитан Пантелеев. – Не хуже твоих орлов.

      Подъехал на джипе командир дивизии, все вытянулись, козырнули. Подполковник лет тридцати пяти, командир пехотного полка как старший по должности доложил обстановку.

      – Людей в строю сколько осталось? – спросил комдив.

      – Триста