КГБ. Последний аргумент. И. Г. Атаманенко

как должностное лицо».

      – Ари, ты не ответил на мой вопрос! – настаивала турчанка.

      – Почему же, ведь я сказал, что ворую секреты, значит, я – шпион…

      – А твой приятель? Он тоже шпион?

      – Скорее, нет. Он – аналитик, пишущий отчеты о том, как твой Ари ловко крадет секреты. Мой приятель преуспел в этом деле и даже возвысился. У него бойкое перо, а у меня – всего лишь оперативный дар. Но работать с ним в тандеме – одно удовольствие!

      – Разве ты, Ари, не понимаешь, что он эксплуатирует тебя. Ты таскаешь ему каштаны из огня, а он только и делает, что составляет отчеты. Пишет о том, что сделано тобою, а не вами! Разве это справедливо?

      – Но награды, всё-таки, получаю я…

      – Да, я заметила, у тебя даже есть боевые ордена… Интересно, за какие бои?

      – За те сражения, что я вел на даче моего приятеля с очаровательными иностранками, воруя у них посольские секреты! Дорогая, тебе не кажется, что мы заболтались? Пора тебе узнать, каким искусством жарить шашлыки владеет наш сторож.

      «КОНСТАНТИНОВ» взял турчанку за талию и увлек к мангалу, где жарилось мясо.

      Про себя же подумал:

      «Черт подери, не слишком ли прямолинейно, девочка, ты начала “прокачивать” офицера Генерального штаба, коим я для тебя являюсь?!»

      На лужайке, рядом с мангалом, был врыт в землю длинный дубовый стол, на котором громоздились закуски и целая батарея бутылок со спиртным.

      – Ари, – вдруг закричала Ширин так громко, что агент от неожиданности вздрогнул, – мы забыли цветы!! Здесь не хватает роз!!

      «КОНСТАНТИНОВ» махнул рукой, и сторож, сгибаясь под тяжестью ноши, приволок охапку белых роз к столу.

      – Клади прямо на стол! – приказал агент сторожу, хотя догадывался, что этот рослый детина, судя по возрасту, как минимум в звании майора.

      Начали с шампанского. Ширин бросила в бокал с вином лепестки роз.

      – Уезжая из Парижа, я бросила горсть монет в Сену с одного ритуального моста, чтобы вновь туда вернуться. Лепестки – это тоже монеты. Может быть, когда-нибудь мне доведется вернуться в море роз…

      «Жаль, если не со мной», – с грустью подумал «КОНСТАНТИНОВ».

      …Прогулочный катер уже с другим рослым майором у штурвала летел по Москва-реке, играя фейерверком брызг на хвосте. Мимо проносились идиллические берега с сосновыми лесами, уютными полянами, густо заросшими цветущими ромашками. Красота – ни одной живой души вокруг!

      «КОНСТАНТИНОВ» и Ширин, обнявшись, стояли на палубе. Он исступленно целовал ее лицо, губы, шею, открытую впадину груди. Волосы турчанки вились по ветру, окутывали его лицо. В какой-то момент, не выдержав испытания искушением обладать этим огнедышащим телом, агент приподнял Ширин от пола, и, держа на весу, сбежал по ступеням в каюту.

      Никогда не знаешь, что в голове у женщины, хотя порой бывает и видно, чего она хочет, и чего нет, чего боится, и до каких пор подпустит к себе. Но никогда нельзя заставлять женщину делать