Странница в ночи. Светлана Алешина

Все, что я знаю, это то, что Антонина Ивановна росла у своего дяди, священника, а ее муж, которого мне не довелось увидеть, был, судя по фотографиям, красивым мужчиной и уж никак не являлся сыном сибирского крестьянина, за которого тщился себя выдать. Поскольку я никогда не встречала сибирских крестьян, прекрасно владеющих пятью языками и умеющих играть на трех инструментах.

      Он улыбнулся.

      – Значит, вы думаете, что все это было легендой?

      – Я не думаю, – передернула она плечиком. – Я стараюсь последнее время вообще ни о чем не думать. Но вполне может случиться, что фамилия Баринов никакого отношения к нашей семье не имеет. Почему он решил сменить свою фамилию – боюсь, нам этого уже не дано узнать… Кстати, можно поинтересоваться, чем вызван ваш интерес к бабушке Тоне?

      – Наследство, – сказал он, внимательно глядя в ее глаза.

      Она отшатнулась, удивленная сверх всякой меры.

      – Насле-едство? – переспросила она. – У кого – у Антонины Ивановны?

      Она рассмеялась.

      – Вы хоть знаете, в какой они жили бедности? Что, бабушка оказалась миллионершей Корейко?

      – Нет, причитающееся ей наследство нашло ее немного поздно, – грустно заметил Лариков. – И теперь мы пытаемся найти ее завещание, дабы этим ее наследством распорядиться дальше.

      – И большое там наследство? Может, вам не стоит так утруждать себя?

      Она не скрывала иронии.

      – Стоит, Татьяна Витальевна. Общая сумма составляет двадцать пять миллионов долларов, не считая великолепного палаццо в итальянском городе Брешия.

      – Она что, оказалась мадам Морган? – с замиранием сердца спросила Татьяна. – Дедушка Миша действительно носил чужую фамилию, а на самом деле был потомком царского рода?

      – Нет, – не смог удержать улыбки Лариков. – Думаю, что он вряд ли относился к царскому роду. Единственное, что нам известно, что наследство это оставил некий господин Шлендорф.

      Она вздрогнула. Он удивленно посмотрел на нее. Татьяна провела по волосам рукой, пытаясь скрыть волнение. Губы ее повторили беззвучно «Шлендорф… Не может быть».

      – Вы слышали эту фамилию?

      Андрей подался вперед, рассчитывая на ее откровенность. Но она как-то немного испуганно посмотрела на него и, облизав пересохшие губы, покачала головой.

      – Нет, я просто немного потрясена. Рассказанное вами настолько удивительно, что никак не укладывается в моей голове. Шлендорф… Кто это?

      Он внимательно смотрел на нее, прекрасно понимая, что она лжет и уже слышала эту фамилию. Именно поэтому она так испугалась – но чего? Не безобидного же старикана, который к тому же уже умер?

      – Помощник отца Антонины Ивановны, – пояснил Андрей. – Он умер.

      – О, какая жалость.

      – Он был очень стар, до ста лет ему не хватало всего одного года… Так что, мне кажется, смерть была для него избавлением. Хотя, по рассказам очевидца, он неплохо выглядел и держался молодцом.

      – И что… у него не было родственников?

      Андрею показалось,