Змей в райских кущах. Светлана Алешина

показался мне не слишком-то опечаленным тем, что его жену взяли под стражу…

      Шилов возразил:

      – Но это еще не говорит о том, что именно он убил Анну Степнову и подстроил все так, чтобы обвинение пало на Аллу Владимировну!

      – Но, по-моему, об этом свидетельствует ряд фактов, – заметила я. – Один из них – именно он вызвал ремонтную бригаду в солярий…

      – Ну, – усмехнулся Костя, – это я уже слышал в кабинете главного менеджера, вот только не понял: чего это ты так завелась?

      – Женская солидарность! – объяснила я.

      Костя покрутил у виска, но тем не менее продолжал смотреть на меня с неизменной нежностью, отчего я невольно отвела взгляд.

      – Так, значит, ты думаешь, что это не Гоффман? – заключила я.

      – Этого я тоже не говорил, – ответил Костя.

      – Но согласись, – продолжала я, – Герману Генриховичу было бы очень выгодно упечь жену за решетку…

      – Такое оно женское счастье, – съехидничал Костя.

      – Ведь если Аллу Владимировну осудят, – рассуждала я вслух, – Гоффман станет полноправным владельцем фитнесс-клуба «Парадиз».

      – Да, – согласился Костя, – а отправив на тот свет Аню, Герман Генрихович устранил и еще одного возможного совладельца, особенно учитывая всю эту чехарду с документами!

      – Так, значит, ты тоже считаешь, что это был Герман Генрихович? – обрадовалась я.

      – Нет, – покачал головой Костя, – я только считаю, что это одна из версий, имеющих право на существование!

      – Ну, говоря откровенно, – сказала я, – мне тоже кажется, что тогда в этом деле все было бы слишком просто… Вот если бы переговорить с охранником, который в тот день дежурил! – мечтательно проговорила я.

      – Кстати, – заметил Костя, – ты забыла спросить у Германа Генриховича, как его имя и где его можно найти!

      – И правда, – слегка расстроилась я.

      Костя постучал в первый попавшийся по дороге кабинет, и оттуда отозвался мягкий женский голос:

      – Войдите!

      Я не заставила себя дважды уговаривать, а Костя, разумеется, вошел в кабинет следом за мной.

      – Ирина Анатольевна! – узнала меня хозяйка кабинета. Это была Елена Николаевна Крылова, с которой мы встречались на подготовительных съемках. Она, кажется, значилась в штатном расписании заместителем Гоффмана, хотя я в их клубной иерархии особенно-то не разбиралась. Будь я на месте Аллы Владимировны, поувольняла бы половину…

      По-моему, персонала в клубе «Парадиз» было больше, чем требовалось. То ли дело в моей программе: я – автор и ведущая, Галина Сергеевна – режиссер, Павлик Старовойтов – наш оператор и Лена Казаринова – помреж!

      – Вы уже, верно, наслышаны о том, что у нас случилось?! – взволнованно проговорила Елена Николаевна, очень эффектная женщина лет тридцати пяти: черноглазая, черноволосая, ослепительно белокожая; с тонкими, почти аристократическими чертами лица и волевым, красивым ртом. Одета Елена Николаевна была в легкий брючный костюм темно-вишневого цвета, который ей удивительно шел. Накрашена была