История Войска Донского. Картины былого Тихого Дона. Петр Краснов

со сторонушки

      Протекала быстрая речушка,

       славный тихий Дон;

      Он прорыл, прокопал, младец,

       горы крутыя,

      А по правую по сторонушку —

       леса темные,

      Как да по левую сторонушку —

       луга зеленые.

      По Дону-то все живут, братцы,

       люди вольные,

      Люди вольные живут, братцы,

      Донские казаки,

      Донские казаки живут, братцы,

       все охотнички.

      Собирались казаки-други во единый круг,

      Они стали меж собой, да все дуван делить.

      Как на первый-то пай они клали

       пятьсот рублей,

      На другой-то пай они клали всею тысячу,

      А на третий становили красную девицу.

      Доставалась красная девица доброму

       молодцу.

      Как растужится, расплачется

       добрый молодец:

      – Голова ль ты, моя головушка,

       несчастливая!

      Ко бою ли, ко батальице ты не первая,

      На паю-то, на дуване, ты последняя.

      Как возговорит красная девица

       доброму молодцу:

      – Ах, не плачь ты, не тужи, удаль,

       добрый молодец:

      Я сотку тебе шелков ковер

       в пятьсот рублей,

      А другой ковер я сотку тебе во всю тысячу,

      А третий я сотку ковер, что и сметы нет.

      Но потом холостая жизнь стала скучной многим, и казаки начали охотно жениться. Жен брали или по добровольному согласию в пограничных русских деревнях, или у казаков же в соседних юртах, или уводили у турок, у татар или черкесов. Но в некоторых станицах не женились до самого Азовского сидения. В Верхне-Курмоярской, например, станице помнят, кто была вторая женщина. Это была Чебачиха. Первого младенца, родившегося в этой станице, нянчили всей станицей, а первый зубок у него все с особенным восторгом и радостью смотрели. Горда была им молодая мать! Как же! Растет молодой казак, первый не пришлый, а настоящий гражданин станицы!

      В свободное время, зимними вечерами, играли казаки в станичной избе в шахматы, а летом играли на дворе воловьими, овечьими и свиными шашками в айданчики. Этим занимались не только дети, но и взрослые казаки, упражняя меткость глаза. Дети до 15 лет, кроме этой игры, обыкновенно ничего не делали. По домам казаки водки не пили. А пили или на общий счет в станичной избе, или на собственный – в кабаке. Собирались компаниями – «с носка по алтынцу» пропить, а за кем жена придет звать из кабака домой, с того брали водки на два алтына.

      Торжественные гульбы бывали по большим праздникам. В каждой станице были свои для этого дни. В Верхне-Курмоярской станице, например, общая гульба бывала на Троицын день и на масленицу. Соседние станицы при своих атаманах и стариках со знаменами съезжались верхом на рубеж с общественной водкой. На рубеже устраивали упражнения в джигитовке, стрельбе из ружья и лука, примерные бои, что называлось тогда шермициями, и дрались на кулачках. Часто до смерти. В четверг на Масленице все собирались на сбор, и станичный атаман отдавал приказ о том,