Тайные тропы (сборник). Георгий Брянцев

из бойцов бригады. Он был встревожен, задыхался.

      – Товарищ командир, происшествие! – боец глотнул воздуха. – Зюкин-старший утек!

      Кривовяз вздрогнул.

      – Что?! – не то спросил, не то прокричал он со злостью.

      – Ночью… Когда шли болотом, – пытался объяснить партизан. – Стреляли, да разве в такую темь попадешь!

      Кулаки у Иннокентия Степановича сжались, косточки пальцев побелели от напряжения.

      – Ротозеи! Шляпы!.. – он выругался зло, грубо. – Кого упустили!.. Эх!..

      Партизан рассказал, что Зюкина искали до утра, но не нашли.

      – Прочистить немедленно весь участок, – распорядился Кривовяз, – до самой дороги к городу! Каждый куст обшарить и найти!.. Сашутка! – крикнул он. – Быстро ко мне начальника разведки!

      Весь день партизаны бродили по лесу. Но поиски оказались безрезультатными: Зюкин словно в воду канул.

      Приближалось время выступления. Кривовяз и начальник разведки бригады Костин сидели вдвоем на берегу озера. В воде билась, оставляя круги, крупная рыба. Нежно-голубое небо было спокойно и перламутром отражалось в водах озера.

      Кривовяз пососал потухшую трубку, скривился и сплюнул – в рот попала горечь. Он осторожно выбил табак, поднялся с земли и, закинув голову, всмотрелся в небо, пытаясь найти в нем хоть единое облачко.

      Костин смотрел на ладную, массивную фигуру Кривовяза и любовался им. Выше среднего роста, плотный, с широким, немного скуластым лицом, он казался олицетворением силы и здоровья. Как командир Кривовяз отвечал, по мнению начальника разведки, всем необходимым требованиям. Делал он все не торопясь, взвесив и обдумав, делал так, что переделывать не приходилось. В проведении уже принятых решений был неумолим. Мог простить и часто прощал подчиненным одну ошибку, за вторую заставлял дорого расплачиваться.

      – Больше некого посылать, Иннокентий Степанович, – нарушил долгое молчание начальник разведки.

      – Так уже и некого? – Кривовяз вновь опустился на траву, достал кисет и начал набивать трубку.

      – Вы меня не так поняли, – Костин снял очки и протер их чистым кусочком бинта. – Именно на этот раз посылать кого-либо другого явно нецелесообразно.

      Речь шла о посылке в город надежного, расторопного партизана: надо было предупредить об опасности друзей, находящихся в городе. Задание ответственное, и требовался способный исполнитель.

      – Ну, и как же решим? – снова заговорил Костин, видя, что Кривовяз молчит.

      – О-хо-хо… – протяжно вздохнул Иннокентий Степанович. Он снял кепку и погладил свою бритую голову. – Давай еще подумаем… На, закури!

      Костин взял протянутый кисет, свернул неуклюжую цыгарку и, затянувшись, зачихал, закашлял. Он был некурящий, но когда угощал Кривовяз, – не отказывался.

      – Ну, если вы ни за что не хотите отпустить Сашутку, – отдышавшись, тихо произнес Костин, – есть еще одна кандидатура…

      – Нет другой кандидатуры! – с досадой произнес Кривовяз и отвернулся. – Зови-ка лучше Сашутку.

      Начальник