Тайные тропы (сборник). Георгий Брянцев

так себя ведете. Совершенно напрасно. Это не оправдывающая себя тактика. Я советую вам изменить линию поведения. Все зависит от вас.

      – Уговаривать бесполезно. Да и насколько мне известно, гестаповцы меньше всего способны на уговоры.

      – В мою обязанность входит объяснить вам, что ваша жизнь зависит от вас же, от вашего поведения во время следствия. Так, например, в погребе, где вас арестовали, был обнаружен вот этот списочек. В нем четырнадцать фамилий. Вам он знаком?

      Изволин утвердительно кивнул головой.

      – Вот и замечательно! Я считал и считаю вас человеком рассудительным. Я глубоко уверен, что мы найдем общий язык.

      – Попытаемся, – в голосе Леонида прозвучала ирония.

      – Это подлинные фамилии или вымышленные?

      – А как вы думаете?

      – Я? Я думаю, что это подпольные клички.

      – Похвальная сообразительность.

      – А кто такой «Грозный»?

      – «Грозный»?

      – Да-да.

      – «Грозный», наверно, человек и патриот.

      – А звать его как?

      – Это военная тайна. Этого никому знать не положено.

      Следователь резко поднялся со стула и заходил по комнате.

      – Оказывается, я ошибся: с вами нельзя сговориться.

      Он шумно выдохнул из лёгких воздух и, приблизившись к Изволину, положил ему на плечо руку. Леонид поморщился. Лицо гестаповца изобразило улыбку.

      – Вы очень молоды и очень горячи. Я не могу вас понять.

      – И никогда не поймете. Есть вещи, недоступные вашему пониманию.

      Следователю начала надоедать роль уговаривающего, но он сделал еще одну попытку:

      – Когда же господин русский поймет наконец, что правдивые ответы дадут ему не только освобождение, но и нечто большее! Есть у вас умные люди, которые предпочитают…

      – Это не советские люди, – перебил его Леонид.

      – Хм! Вы очень самоуверенны. Я предполагал…

      Раздался телефонный звонок. Следователь подошел к аппарату и стал слушать.

      – Да, есть… Да-да…

      Он положил на место трубку и, вызвав из коридора двух солдат, торопливо покинул комнату…

      Начальник гестапо Гунке, высокий, подчеркнуто прямой, гладко выбритый, метался по своему кабинету. С тех пор как в стены его учреждения попал Леонид Изволин, Гунке не находил себе места.

      Следователь Хлюстке, который первым допрашивал Изволина, стоял перед начальником, вытянув по швам руки.

      – Вам бы только с громилами возиться! – неистовствовал Гунке. – Настоящий преступник способен водить вас за нос. Черт знает что получается! Взяли человека с кличками, связями, паролями, рацией, взрывчаткой, оружием – и до сих пор не знаем, кто он такой! Позор! За такую работу с нас шкуру спустят. И правильно сделают… Ну, а вы? – Он резко повернулся ко второму следователю. – Вы, кажется, претендуете на звание опытного детектива. Как у вас?

      Второй следователь растерянно развел руками.

      – Фамилию узнали? – допытывался Гунке. – Я уже не прошу о большем…

      – Нет.

      – А что узнали?

      – Ничего.

      Гунке закусил