Тайные тропы (сборник). Георгий Брянцев

хлопчик, к тете Жене и Вовке. Они там скучают без тебя, – попросил он мальчика.

      Тот положил книжку на подоконник и направился во вторую комнату.

      Игнат Нестерович прикрыл за Игорьком дверь и, откашлявшись в кулак, вновь сел против Никиты Родионовича.

      – Надо использовать ваше знакомство, – продолжил он свою мысль.

      – Каким образом?

      – Тряскина ненавидит Родэ: он издевается над ней, всячески ее унижает, – Тризна встал и прошелся по комнате. – Вам, товарищ Ожогин, надо через Тряскину разузнать, какие дома в городе посещает Родэ, где он ночует, узнать расположение комнат в его квартире… Это просьба подполья.

      Никита Родионович в знак согласия кивнул головой.

      – Ну вот и договорились… Теперь я сведу вас на радиостанцию.

      Игнат Нестерович позвал из второй комнаты жену и познакомил ее с Никитой Родионовичем. У Евгении Демьяновны было бледное, болезненное лицо, продолговатые глаза, губы с поднятыми уголками, мягкий овал лица.

      – Мы пойдем, Женя, – коротко сказал Игнат Нестерович, – а ты с ребятами посмотри за улицей.

      Видимо, уже не раз приходилось Евгении Демьяновне выполнять обязанности дозорного. Не задавая никаких вопросов, она кивнула головой, оделась и вместе с сыном – мальчиком лет пяти – и Игорьком вышла из дома.

      – Мучается со мной, бедняга! – с глубокой грустью сказал Тризна, глядя вслед ушедшей жене, и начал свертывать цыгарку из махорки.

      – Зачем вы курите?

      – Какая разница! – Игнат Нестерович безнадежно махнул рукой.

      В комнату вернулся Игорек и сообщил, что на улице никого не видно.

      Игнат Нестерович повел Ожогина во двор, огороженный с одной стороны кирпичной, а с другой – деревянной стеной. В глубине двора стоял большой, позеленевший от времени и покрывшийся мохом рубленый сарай с лестницей, ведущей на сеновал.

      Тризна подошел к собачьей будке. Увидев постороннего, пес зло зарычал.

      – Свой, Верный, свой, – успокоил пса Игнат Нестерович и отодвинул в сторону будку.

      Под ней оказалось деревянное творило, замаскированное сеном.

      – Когда-то погреб был, а теперь мы его для других целей приспособили, – пояснил Игнат Нестерович и поднял творило. – Лезьте, а я подержу.

      Деревянная лесенка в восемь-десять ступенек круто повела вниз. Ожогин сделал несколько шагов и остановился перед деревянной стеной. Оказалось, что это дверь, ведущая непосредственно в погреб.

      Игнат Нестерович открыл ее, и Ожогин увидел освещенного двумя коптилками человека. Он сидел в углу погреба за небольшим столом и слушал радио.

      – Знакомьтесь: Леонид Изволин.

      Бросив взгляд на вошедших, молодой человек поправил наушники, продолжая что-то записывать на листке бумаги.

      – Сейчас новости узнаем, – сказал Тризна и пододвинул Никите Родионовичу пустой ящик.

      Ожогин сел, осмотрелся. В погребе было тепло. Позади стола, вплотную к задней стене, стоял широкий дощатый топчан с матрацем и подушкой. Топчан был велик,