Пуговица. Галина Артемьева

этого, второго, вселяющегося в тело дорогого ей человека, пока у него отключался разум. Так она видела, так ощущала.

      Ей при этом казалось, что не все потеряно. Она понимала: скорее всего там, в больнице, куда попал на работу молодой новоиспеченный хирург, что-то отмечали, как это водится в трудовых коллективах. Он не смог отказаться, ему показалось неудобным, некомпанейским сказать «нет».

      Она понимала…

      Ляля тщательно продумала стратегию. Как вести себя с ним утром. Надо быть строгой. Надо почти не разговаривать. Надо, чтоб на этот раз он окончательно пообещал никогда не пить. Надо сказать:

      «Да, я вхожу в твое положение, да, ответить «нет» трудно. Но выбирай: или ты отказываешься от протянутой тебе рюмки, или ты отказываешься от меня. И от будущего нашего ребенка».

      Вот, как она скажет!

      Ляля была твердо уверена, что придумала красиво, логично, убедительно. И конечно, легче отказаться от рюмки, чем от любимой жены и будущего ребенка.

      Рюмка – что? Пшик! Гадость!

      А тут – любовь, семья, уют дома, вся будущая жизнь. И сравнивать нечего, каждый понятно что выберет.

      Еще Ляля вдруг осознала, что боится за будущего ребенка: а вдруг ему (или ей) передастся этот ужас, этот алкоголизм? Что тогда? Наверное, надо как-то сразу воспитывать его, неустанно, с раннего возраста говорить о вреде, о том, что пить нельзя, показывать пример трезвости.

      Много роилось мыслей в ее бедной голове. Она думала, уверена была, что от нее все зависит, что все можно поправить, изменить.

      На этой молодой уверенности и держится, наверное, мир человеков.

      Утром Артем со слезами на глазах каялся, просил прощения. Он предлагал ей придумать любое наказание: он готов из окна выброситься, на полу в прихожей спать, готов… на все… Вот что скажет, на все то и готов.

      – Только поклянись, что не будешь пить! – улыбалась уже Ляля. – Твердо-твердо, в последний раз. Иначе потом мы расстанемся. Ты не видишь себя в эти моменты. Это ужасно.

      – Да! Я понимаю! Это чудовищно! Я клянусь, Лялечка, любимая! Клянусь! Жизнью своей клянусь. Прости меня, пожалуйста.

      Разве можно тут не простить?

      Конечно, она простила.

      8. И снова – счастье…

      И снова началось счастье, любовь. Тем более подтвердилось, что они уже не просто муж с женой, а будущие счастливые родители.

      Оба парили на седьмом небе от счастья.

      Месяц прошел в образцовой любви, согласии, обоюдной заботе, мечтах, планах, трудах.

      Ляле повезло с работой. Ей, молодой переводчице, доверили трудиться над книгой знаменитого и популярного американского автора. Так удачно сложились обстоятельства, иначе в жизни бы ей такого заказа не видать. Труд ее прекрасно оплачивался. Никому дела не было, беременна ли переводчица или нет, хоть рожай одного за другим. Главное: делай свое дело, сроки соблюдай.

      Идеальное стечение обстоятельств.

      Артем старался в своей больнице, набирался опыта, набивал руку на не очень сложных операциях.

      Хорошая,