Знак небес. Валерий Елманов

истории военного искусства, дабы одолеть трех противников, но Вячеслав только разводил руками, зло хмурился и огрызался. Дескать, он не ксерокс и копий с ратников штамповать не умеет. Да и о каких трех можно вести речь, когда и на одного, самого сильного, силенок не хватает.

      В результате скрупулезных подсчетов выходило, что Рязанское княжество в состоянии выставить на поле боя восемь тысяч пешцев и две тысячи всадников. Это по максимуму, то есть предел. Мало того, из этого же количества надлежало усилить Ряжск с Пронском и Ельцом, пускай хотя бы парой-тройкой сотен на каждый град, да еще не менее полутысячи выделить против Давида Муромского и мордвы. Меньше нельзя – рискованно. Уж больно близко первый рязанский город Ижеславец, расположенный близ устья реки Пры, от Рязани. Если Давид его возьмет, то ему по прямой до стольного града всего полсотни верст. Правда, полусотня, с учетом причудливых речных изгибов всей сотней обернется, да что проку. Чиста речная гладь, плыви да радуйся. Утром в Ижеславце, а к вечеру под Рязанью. И никаких тебе волчьих ям, тайных рвов и лесных засек. А в самом Ижеславце ратников не больше сотни, да и та черная[28]. Плюс ко всему перечисленному не следует и Ожск забывать. Ну и Рязань, которая без стен стоит, тоже надо кого-то оставить охранять.

      Князь и воевода думали и гадали долго. Наконец решили по всем направлениям дать столько, сколько нужно, а на основную рать, под Коломну, взять то, что останется. Выделили, подсчитали. Получилось совсем плохо. Всего полторы тысячи конных да четыре – пешцев. Правда, самые отборные полки, но ведь четыре, а не двадцать четыре, которые против них встанут. И как быть?

      Первый день, отведенный на раздумья, ничего не дал. Научили они уже Ярослава на свою голову. Теперь он не поймается ни на засаду, ни на тайный ров. Минькиных гранатометов имелось всего две дюжины, но из каждого можно сделать всего по выстрелу – проблему с пружинами изобретатель так и не решил. Может, получится и больше, но полагаться следовало только на один. Словом, куда ни кинь, всюду клин, и спать оба стратега поплелись злые и измученные.

      Вот ночью-то князю и приснилось… Проснувшись, он вспомнил свой сон, который поначалу показался ему ни к селу ни к городу. Ну подумаешь, обычный урок в школе, где он рассказывал ученикам про завершающий этап Второй мировой войны и как лихо Красная армия билась под озером Балатон, как освобождала Польшу, Румынию, Венгрию, как шла по Германии, и про грандиозную битву за Берлин. И что из того опыта можно применить в тринадцатом веке? Где ему взять танки, авиацию, чем нанести мощный артиллерийский удар и к какой электростанции подключить восемь тысяч прожекторов для достижения психологического эффекта?

      Осенило Константина ближе к обеду. Он во время трапезы как раз начал пересказывать свой сон Вячеславу, а на середине осекся и призадумался – а почему бы и нет?

      Рупоры сделать – мелочь. Их тот же кузнец Мудрила и десяток за ночь выковать может. Хитрость-то

28

Черная сотня – так назывались городские стражники, отличавшиеся от дружинников, как солдат-первогодок от кадрового офицера.