Знак небес. Валерий Елманов

были все, токмо едину князю Ярославу за праведные дела жизнь дарована бысть. Возопиша в то лето во градах многия на Руси люди, рыдаша горька по праведникам невинно убиенным, а Константин же, слыша плач сей скорбный, ликоваша премного.

Из Суздальско-Филаретовской летописи 1236 г.Издание Российской академии наук. Рязань, 1817 г.* * *

      Константин же, возжелаша мира, послаша своих слов к князьям Юрию и Ярославу и рек им: «Почто прииде на Коломну? Не хотяще аз ваших градов и княжения, почто вы алчете моего? Не уйметеся же ныне, и аз к вам в земли приду».

      Те же глаголали со смехом: «Коли нас не станет, то все твое буде».

      Слы же князя Константина рекли им: «Быть по сему, и пускай бог рассудит – у кого правда, тому все и отдаст».

      И возгорелся в нощи крест огнен пред воями Константина, и бысть оный будто знак с небес, несущий князю в дар славу, победу и благословенье господне. И хошь ратников резанских числом бысть вчетверо помене, нежели ворогов, но с божией помощью побиша они их. Простой же люд Константин велеша щадити всяко, бо ведал, яко те не по своей воле, но по понуждению шли и в грехе неповинны.

Из Владимиро-Пименовской летописи 1256 г.Издание Российской академии наук. Рязань, 1760 г.* * *

      Описываемые события второй по счету битвы под Коломной, пожалуй, наиболее загадочны. Остается только предположить, что некое небесное явление, чрезвычайно похожее своей формой на крест, действительно возникло в ту ночь на небе и светилось за спинами рязанцев, вселяя непреодолимый ужас и панику в стане их врагов. А вот в поисках ответа на вопрос, что за огонь практически одновременно обуял шатры владимирских князей и бояр, остается строить догадки.

      Одно из выдвинутых предположений заключается в том, что это был так называемый «греческий огонь». Попал же он к Константину благодаря отцу Николаю, выезжавшему для получения епископского сана в Никею. Тогда легко объясняется, что именно за его приобретение рязанский князь впоследствии так уважительно относился к своему епископу.

      Утверждают, что человек, позднее канонизированный церковью, не мог его привезти, ибо всегда болел душой за мир. Но, во-первых, он мог взять с Константина слово никогда не употреблять его для нападения, а во-вторых, вполне возможно, что отец Николай как раз ничего о нем не знал. Добывали же рецепт приготовления этого страшного оружия его попутчики, посланные князем в составе свиты будущего епископа. Другое дело – как им сумели облить, да еще одновременно, все шатры владимирцев и суздальцев? Может, со стен Коломны? Трудно сказать наверняка.

      Что же касается других попыток объяснить случившееся, вроде использования тех же гранат, как утверждают молодые ученые Ю. А. Потапов и В. Н. Мездрик, то достоверно установлено, что впервые они были применены значительно позднее, и не имеет смысла опровергать их мнение – это сделали задолго до меня.

Албул О. А. Наиболее полная история российской государственности, т. 2, стр. 160–161. Рязань, 1830 г.

      Глава 4

      Что бог ни