До чего доводят азартные игры. Жанна Курмангалеева

на “Людоеда”.

      Пройдя мимо нас, она вернулась к работе. За ней, потеряв наконец ко мне интерес, меня покинул и вербовщик. Воспользовавшись этим, я, конечно же, сразу попытался сбежать, но вскоре мне пришлось убедиться, что сойти или взойти на борт не так уж легко – у лестницы безмолвным стражем всегда кто-то пребывал. В такой нелепо смешной и в то же время печальной ситуации я оказался. Не ограниченный в движениях, под открытым небом, но лишенный воли уйти. Всем мешающий, но, очевидно, очень нужный, я решил обратиться за помощью к девушке, кажется, бывшей доброй ко мне.

      Скоро я заметил ее, правда, сменившую наряд и избавившуюся от жуткой повязки. В этот раз на ней был узкий камзол, сапоги и именитая треугольная морская шляпа, из-под которой свободно ниспадали короткие волосы. Но это, несомненно, была она.

      – Простите, можно мне…

      – Потом! – грубо оборвала она, оттолкнув меня с пути.

      Чем заслужил я ее немилость, подумал я. Проглотив, однако, обиду, я попытал судьбу еще.

      – Где я могу найти капитана, сеньор? – обратился я к матросу, за глаза нагруженному коробками.

      Он прошел мимо, даже не взглянув на меня. Но совсем без внимания команда корабля меня не оставила.

      – Конечно, он не ответил – какой из него сеньор? – послышалось откуда-то, казалось, из воздуха.

      Пока я растерянно оглядывался по сторонам, голос направил меня:

      – Выше. Еще чу-уть-чуть. В точку! Вот и я.

      На сетке канатов, тянущихся к вершине мачты, сидел молодой долговязый и очень сутулый парень в таком же прозаическом одеянии, что и прочие.

      – Зачем тебе мог понадобиться капитан, зеленыш?

      – Произошла ошибка, меня обманом завлекли на корабль.

      – Да-а, худо.

      Матрос, прищурившись, задумчиво поднял взгляд.

      – Он у себя в каюте. – Он махнул рукой в сторону постройки на корме. – Но вряд ли он будет тебе рад. Лучше обратись к помощникам.

      Прежде чем я успел спросить у него, как же их зовут, раздалась команда, адресованная ему и призывающая его “перестать точить лясы и раздернуть чертов шкот”. Мой благодетель поспешил послушаться, а я, услышав столь решительное командование, направился в сторону, откуда оно распространялось.

      На носу корабля тоже активно велись работы. Несколько господ что-то делали на перекладинах в нескольких футах над полом. Пара матросов сидели у самого края, и один моряк аккуратно пробирался вперед по узкому горизонтальному дереву, будто мятежник, подверженный старинной казни.

      – Есть среди вас помощник капитана? – громко осведомился я.

      Морские волки с удивлением посмотрели на меня (тот, что завис над морем, чуть не канул в пучину от неожиданности) и как по команде взглянули наверх. Проследив за их взорами, я увидел ту девушку, скользящую вниз по канату. Когда она встала передо мной, я обратил внимание на то, что она вновь была в своем прежнем “облике”, будто пустынный мираж.

      – Второй помощник, к вашим услугам. Чего хотел?

      – Произошло огромное недоразумение. Я не моряк!

      – Скоро