Авария Джорджа Гарриса (сборник). Александр Насибов

Он вынул бумагу, разгладил ее, пристукнул по ней ладонью.

      – Подписывайте и получайте свои десять миллионов. Верьте, и это слишком высокая цена за заводы, которые должны по репарациям отойти к русским.

      – Мои заводы? – вскочил взволнованный Векслер.

      Кей усмехнулся и вытащил из портфеля толстую папку. Он раскрыл ее и передал немцу. Тот прочитал и выпустил документ из рук. Папка заключала перечень предприятий, подлежащих репарациям, и среди них значились предприятия фирмы «Хофт унд Векслер, химические заводы».

      – Ну, – сказал Стэнхоп, – вы убедились теперь, что дело достаточно серьезно? Ваше положение я бы назвал катастрофическим. И мы, как вы видите, действуем в ваших же интересах.

      Кей вздохнул и высказал предположение, что, быть может, второй вариант – передача заводов Советам – больше устраивает господина Векслера.

      – Но ведь все равно уже поздно, – пробормотал немец. – Заводы в репарационных списках.

      – Это не ваша печаль, – усмехнулся Стэнхоп. – Ваше дело подписать бумагу и получить свои деньги. Об остальном будем беспокоиться мы. Это влетит нам в кругленькую сумму, но что делать?..

      Немец все еще колебался. Тогда Кей нажал на спрятанную под столом кнопку звонка. В ответ на это на столе зазвонил телефон. Стэнхоп протянул к нему руку, но Кей сделал ему предостерегающий знак. Аппарат прозвенел снова. Он стоял возле Векслера, и тот машинально снял трубку. Спрашивали военного коменданта. Векслер ответил, что генерала Гарриса нет. В трубку продолжали говорить. Немец слушал с каждой секундой все более взволнованно, потом медленно положил трубку на рычаг.

      – Звонили из штаба командующего, – пробормотал он. – Просят немедленно вернуть документ по репарациям для передачи его советскому военному командованию.

      Наступила пауза. Молчание, длившееся несколько минут, прервал Стэнхоп.

      – Надо решать, – мягко сказал он. – Ладно, Векслер, одиннадцать миллионов марок. И пятьсот тысяч – лично вам!

      Кей сделал протестующее движение, но Стэнхоп остановил его.

      – Слово есть слово. Что сказано, то сказано.

      Векслер глубоко вздохнул, схватил перо и подписал документ. Потом он встал, взял шляпу и плащ и, волоча его по полу, ушел.

      Никто не посмотрел ему вслед. Кей сделал движение – взять бумагу. Однако Стэнхоп с живостью, которую трудно было бы предположить в нем, выхватил документ из-под руки партнера и спрятал во внутренний карман пиджака, который тотчас же и надел.

      – Эту бумажку лучше всего хранить у сердца, – усмехнулся он.

      – Быть может, мы спрячем ее в мой портфель? – предложил Кей, льстиво заглядывая в глаза собеседника.

      – Только у сердца, – возразил Стэнхоп. Он ласково погладил грудь пиджака. – Черт, здесь как будто даже стало теплее!

      Довольный своей шуткой, он захохотал. Американцы наполнили стаканчики и выпили.

      – Но… честно, Вильям! – сказал Кей.

      – Вы имеете дело со мной!

      – Это-то меня и тревожит.

      – Честно,