Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 1. Русский морок. Владимир Бурбелюк

отвязанных, популистских заявлений, которые покатились тиражироваться по всему миру. Картер отчаянно хотел завоевать благосклонность не только своей страны, но и всего человечества, делая беспочвенные, дилетантские заявления о всеобщем разоружении и о мире во всем мире!

      События пошли так, как и предвидел Брежнев. 1 декабря 1976 года в своем первом послании Д. Картер, уже как избранный президент, подтвердил разворот от достигнутых соглашений с предыдущим президентом Фордом во Владивостоке. Он писал, что «не может, разумеется, быть связанным предшествовавшими переговорами по ограничению стратегических вооружений».

      «Это его первое, пробное, предложение изменить ход многолетних, с неимоверными трудностями проходящих переговоров по ОСВ-2, – уверенно понял смысл этих строчек Брежнев, – и он хочет отвязаться от них для гонки вооружений на новых направлениях. Америку захлестывают параноидные вопли об отставании США, о беззащитности страны перед красной угрозой. Он хочет втихаря развернуться в плане довооружения, даже перевооружения армии и только в далеком будущем перейти к существенным сокращениям стратегических наступательных вооружений. Второе в его стремлениях – стать новым великим миротворцем! Чтобы весь мир рукоплескал ему, спасителю от термоядерной войны!»

      – Трубит на весь мир о грандиозном сокращении ядерных арсеналов! Полный профан в мировой политике. Сам себя загнал в угол! – сказал он еще тогда Андрею Андреевичу Громыко, министру иностранных дел, когда тот зло, поджимая губы, в очередной раз зачитывал новые высказывания Картера, даже не комментируя его непрофессиональные действия на дипломатическом уровне. Брежнев смог предугадать политическую сущность Картера.

      Принцип иметь дело с тем президентом США, который волею судьбы оказывается в Белом доме, заставлял Кремль полностью пересматривать все те наработки, которые уже имелись от предыдущего. Интерес к кандидату демократической партии Джимми Картеру был особый. Совершенно неизвестная политическая фигура, и не только для Международного отдела ЦК КПСС, но и для Америки, где его почти не знали.

      Предвыборная программа и заявления давали надежду на положительные перспективы, однако его истинные взгляды были неизвестны. И хотя он критиковал отказ президента Форда от употребления термина «разрядка» и замораживание переговоров ОСВ-2, тем не менее его публичные заявления о нераспространении ядерной угрозы, полном запрещении испытаний, а главное – призывы в пользу сокращений ядерного оружия, вплоть до его полной ликвидации, заставляли генсека с недоверием относиться к нему.

      Брежнев в последний раз прочитал текст письма и свои пометки с левой стороны, на полях.

      «Это сегодняшнее письмо ставит окончательную точку для понимания позиции американской стороны! – Леонид Ильич, уже в который раз, заостряясь на некоторых пассажах в тексте подачи позиций американской стороны, анализировал новые предложения. – Он хоть и долго готовил меня к такому удару,