Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 1. Русский морок. Владимир Бурбелюк

к этому вопросу.

      Через семь месяцев, в декабре 1976 года, вышло Постановление Совета Министров СССР о разработке универсальной стратегической сверхзвуковой крылатой ракеты с дальностью полета более 5000 км.

      Леонид Ильич посмотрел на смирно сидевшего Черненко, открыл блокнот с записями для памяти, перечитал: «4 января 1977 г. Говорил с Я. П. Рябовым о Ту-144. Говорил по ВЧ с Абросимовым П. Л. (о деньгах). Принимал тов. Агаркова Николай Васильев. – на начальника Генштаба. Подписал список литературы № 1 – книжная экспедиция».

      «Рябов! Уралец, дери его! Ни слова о нашем новом супероружии, ни полслова о «Болиде», как будто его и вовсе нет! И это так называемый новый Секретарь ЦК КПСС по обороне! – раздраженно подумал генсек. – Молчит, как будто воды в рот набрал. Вещает только про наш «Конкорд»! Ну да, первый раз в большой политике и не знает, что решает в ней не то, что уже есть где-то в мире, и мы опрометью догоняем, а то, чего нет у них, и еще долго не будет как по геополитическим, так и по экономическим неувязкам – это и есть главная составляющая. А он мне все Ту-144, Ту-144! – Мысли опять вернулись к больной теме: – Что американцы закручивают?! Выложили другой расклад, выводят за рамки договора соглашения по крылатым ракетам. Не боятся или просто не знают?»

      Записал в тетрадь для черновиков: «Тов. Устинов Д. Ф. должен лично разобраться с ракетой «Болид» и доложить в ЦК. Я помню, он обещал, что там «зашевелятся!», но даже дело не в этом. Главное, что это будет означать для Договора, что из этого получится, никто не знает. Пока не знают!»

      Из года в год, просиживая часами, углубленно изучая аналитические доклады, отчеты, разведдонесения, оперативное состояние в экономике народного хозяйства, Леонид Ильич вмещал в своей голове колоссальное количество политических и экономических факторов высшей категории. Опираясь на такой базис, он принимал решения, значительно отличавшиеся от выводов большой группы узких советников и специалистов. Никто, кроме него, не имел такой полноты знаний о процессах мирового развития и положения СССР как супердержавы на этой арене.

      Когда Брежнев понял, что в письме президента США есть «щель», которую те или недосмотрели, или оставили для себя, пока непонятно для какой цели, решение высветилось как-то быстро и уверенно: «Если появится полная информация по нашей крылатой ракете на Западе, то переговоры по ОСВ-2 не только сдвинутся с намертво застывшей точки, а будут подписаны в ускоренном темпе».

      Надежда была на это изделие. В мире подобного пока еще ни у кого не было. Это он хорошо помнил из сводного обзора академика Келдыша, президента Академии наук СССР и аналитического отчета КГБ СССР.

      Неприятная мысль заставила его поморщиться, и он записал в блокноте: «О КГБ – просит помочь: ушли разведчики за границу. Многое знают, стоит вопрос: может быть, отозвать разведку из-за границы. Разобраться и посоветоваться, что делать. Ушли в Вену, в Бейруте, есть в Канаде». Брежнев не понимал этого, искал причины ухода на Запад высокопоставленных офицеров разведки. Был