Воспоминания. Даниэла Стил

плечами, затем отвела глаза в сторону.

      – Я думала, твой дядя… Но он не успел, до того как… – Марчелла поняла, что Сирина ничего не знает о том, что произошло после смерти Алисии ди Сан-Тибальдо. – Разве никто не написал тебе, дорогая?

      – Никто… Но почему ты не написала мне?

      Марчелла застенчиво улыбнулась.

      – Я не умею писать, Сирина… Твоя бабушка всегда говорила, что мне нужно учиться читать и писать… – Она беспомощно махнула рукой, увидев улыбку Сирины.

      – Все нормально.

      Все нормально. Как легко произносятся эти слова после двух наполненных ужасом лет. От скольких мучительных и тревожных часов Сирина была бы избавлена, если б Марчелла смогла написать ей о смерти бабушки.

      – А… – Сирине неприятно было произносить это имя даже сейчас. – Серджио?

      Несколько мгновений стояла тишина, затем Марчелла вздохнула.

      – Его нет, Сирина.

      – Где же он? – Глаза Сирины внимательно следили за глазами старухи. Она проехала четыре тысячи миль, ждала два с половиной года ответа на свой вопрос. – Где же он, Марчелла?

      – Умер.

      – Серджио? Почему?! Как?

      На какое-то мгновение в ее душе вспыхнуло чувство удовлетворения. Вероятно, предвидя близкий конец, прихвостни Муссолини убили и его.

      – Не знаю всех подробностей. Синьор Серджио наделал много долгов. Ему пришлось продать дом в Венеции… – Словно оправдываясь, Марчелла показала на мраморный дворец за спиной: – Он продал и этот… всего лишь через два месяца после смерти твоей бабушки. Это синьор Серджио привез меня в Рим.

      Служанка смотрела в глаза Сирины, ожидая увидеть в них осуждение за то, что она поехала с человеком, предавшим ее родителей, ненавидеть которого стала даже его мать. Да, ей пришлось вернуться в Рим вместе с ним. Но ей больше некуда было податься. У старой Марчеллы никого не было, кроме Алисии ди Сан-Тибальдо.

      – Не знаю, что там у них случилось. Но они на него рассердились. Синьор Серджио перед смертью сильно пил… – Марчелла многозначительно посмотрела на Сирину. Серджио приходилось жить с тяжким грехом на душе: убийство родного брата, жены брата… – Синьор Серджио занимал деньги у дрянных людей, я так думаю. Однажды они пришли сюда, во дворец, поздно ночью. Кричали на него. Синьор Серджио тоже не молчал. А потом… сюда заявились люди дуче. Они были злы на него… может быть, из-за тех, других. Не знаю. Как-то вечером я слышала, как они грозились убить его…

      – И они его убили?

      Глаза Сирины вспыхнули торжеством: наконец-то Серджио воздалось за предательство!

      – Нет, – спокойно ответила Марчелла, покачав головой. – Он сам покончил с собой, Сирина. Застрелился в саду через два месяца после смерти твоей бабушки. У него ничего не осталось… Одни долги. Адвокаты сказали мне, что на уплату его долгов пошло все, и даже деньги, полученные от продажи обоих домов и всего остального имущества.

      Итак, ничего не осталось… Не важно. Не ради этого стремилась она домой.

      – А