Маленький ад для хакера (сборник). Петр Северцев

к делу.

      – Сергей Леонидович, – я прервал его речь железным тоном крайне занятого, а сейчас еще и слегка удивленного человека. – Хотелось бы услышать, с чего вы так рассыпаетесь в любезностях?

      Он помолчал, задумчиво на меня глядя. И, пожав плечами, ответил:

      – Мне не хватает простой конфиденциальности, которую вы обычно соблюдаете. Мне необходимо, чтобы ни слова обо мне и о том, что я вас нанял, не просочилось во внешние круги. Никто не должен об этом знать, чем бы ни закончилось наше сотрудничество. Понятно?

      – Хм, понятно, – ответил я, глядя ему прямо в глаза.

      – Тогда я, пожалуй, начну.

      Я кивнул.

      – Моя дочь… – он помедлил, – весьма странная девочка. К слову, будет хорошо, если об этой странности не будет известно никому, кроме вас.

      – Независимо от того, возьмусь ли я за ваше дело, обещаю, – ответил я, ожидая начала рассказа про какую-нибудь затяжную болезнь или ненормальную психику девчушки. – В чем странность?

      – Она практически все время что-то придумывает, – пожав широкими плечами, ответил он. – Откровенно говоря, врет. Всем подряд, кроме меня. Это психическое нарушение. Ее психотерапевт считает, что сказывается ранняя потеря матери.

      Ага, вот оно, отсутствие кольца…

      – Что с матерью?

      – Умерла.

      – Хм.

      – Мне продолжать? – Он не казался особенно расстроенным или подавленным давним горем.

      – Продолжайте.

      – Что конкретно вам интересно в связи с нашим делом? – последние слова он слегка выделил.

      – Ваше мнение: имеет ли потеря матери прямое отношение к исчезновению вашей дочери? – спросил я и тут же объяснил: – Я имею в виду, нет ли у вас врагов, которые когда-то?..

      – Не думаю, – немного раздраженно ответил он, поморщившись. – Вы лучше вообще не вспоминайте про мать. Она здесь ни при чем.

      – Хорошо, – пожал плечами я, собираясь произнести свои, в общем-то, давно отрепетированные и привычные слова. – Как скажете. Тогда давайте договоримся: я спрашиваю, вы отвечаете. Без колебаний и не скрывая ничего, что имеет даже малейшее отношение к делу. Потому что, если я берусь за чье-то дело, должен быть уверен, что знаю всю подноготную. Ничего неприличного для меня нет, и сообщать надо со всеми подробностями.

      Он смотрел на меня как-то странно, определить, о чем он думал, по его лицу не представлялось возможным, поэтому я добавил:

      – Просто иногда получается так, что не вполне правдивые слова клиента или его недосказанности наводят меня на ложные линии, и мы оба теряем кучу времени…

      Вересов внезапно улыбнулся.

      – Это следует понимать как согласие? – спросил он, глянул на меня и усмехнулся.

      – Возможно, – ответил я, пожимая плечами, вежливо и спокойно, подстраиваясь под его манеру вести разговор. Хотя внутренне я уже согласился после его слов о том, что пропало сразу несколько детей.

      – Спрашивайте дальше, – разрешил он.

      Я