Другие. Боевые сталкеры. Сергей Зверев

зал, то плакать, вспоминая юность какой-то Нади – дочери, вероятно, то кричать: «Я не позволю!» – то подозрительно вглядываться в лицо Стольникова и говорить: «А вот вы… да, вы, товарищ, документы, как говорится, имеете?»

      Очень трудно в пятьдесят девятом году рассказывать о НИИ, полковнике Ждане, Другой Чечне и временах, когда ракеты есть даже у корейцев. Поэтому приходилось постоянно уходить от прямых ответов и варьировать. Что, разумеется, не могло оставаться вне подозрений постоянно. Тем более что председатель трезвел с каждой минутой.

      – Как-то странно вы одеты, товарищи из райкома, – внезапно обнаружил он. – Что за одежда такая смешная?

      Сам он был одет в серый мешковатый, явно не по размеру костюм, брюки которого были заправлены в сапоги. Воротник его белой рубашки был выведен на лацканы пиджака и отличался гигантскими размерами.

      – Да ты вроде тоже в прикиде не от Армани, – заметил Лоскутов, который уже терял терпение.

      – Странные вы, товарищи. А я могу позвонить в райком?

      Ситуация стала угрожающей. Нужно было имя проводника, председатель не по своей воле делал все возможное для того, чтобы Стольников его никогда не узнал.

      – Нам бы на улицу, – как-то нехорошо проговорил Баскаков, ковыряясь в ухе какой-то бронзовой головы на такой же бронзовой подставке. Отливали ее, наверное, большим тиражом и руками не самого лучшего скульптора СССР, а потому суровое лицо со слепым, но пронзительным взглядом было одновременно похоже и на Тимирязева без его знаменитой ермолки, и на Калинина со снятыми пенсне, и на Дзержинского в не самые лучшие дни его пребывания в Петропавловской крепости.

      – А-а… – завопил председатель, когда за клубом ему врезал по печени Ключников.

      – Тебе решение райкома, значит, похер? – грозно молвил Айдаров, опустив руки в карманы. – Кулак? Отвечать! Кулак?

      – Да что вы, товарищи!.. Я советский человек! Из бедняков…

      Рядом стояла металлическая бочка, доверху наполненная дождевой водой. В нее-то и опустил председателя по пояс Ключ. Головой вниз…

      Стольников с равнодушным взглядом и спокойно покуривавший прапорщик стояли метрах в десяти от действа и предупреждали попытки вываливающихся из клуба лиц разыскать внезапно выпавшего из праздника тестя, свекора, кума и свояка. «Он на минутку вышел в сельсовет», – пояснял майор, ничуть не стесняясь своей роли на шухере. Проблема на минуту улаживалась, а потом, словно в непрекращающемся приступе дежавю, выходили все те же и спрашивали, где тесть, свекор и кум.

      Через десять минут Ключников и его собеседник приблизились к машине. Председатель загнивающего колхоза «Победа» имел вид человека, который только что вышел из парной. Волосы влажны, тяжелое дыхание, усталая поступь. От опьянения остались лишь запах и внешний вид человека, выпившего не более ста граммов «красненькой».

      – Я народ подниму, – неуверенно пообещал он.

      – А я его положу, – сказал майор. – За контрреволюционный мятеж в период развитого социализма.