Путь Ворона. Алексей Волков

задержаться на какой-то миг перед покиданием тверди.

      Город, где одни служили, другие – просто бывали, а кое-кто и жил, куда хотели и боялись вернуться, о судьбе которого довольно много знали со слов беглецов.

      – Почти не фонит, – старлей Бурченко кивнул на дозиметр. – Может, ну его, эти ОЗК, к черту? Спаримся в них на фиг! Три месяца прошло. Да и живут же тут люди!

      – Угу. И у них даже рождаются здоровые трехголовые детки, – процедил Воронов.

      Шутка не имела успеха. Как-то не до смеха было всем, включая и самого шутившего.

      Едранцев, командовавший операцией, посмотрел на прибор, почесал лоб и махнул рукой.

      – Ладно. Обойдемся как-нибудь. Но если кто из бойцов опасается, пусть напяливает на себя весь комплект. Порядок движения помните? Первым идет Бурченко, на второй машине – я, Воронов замыкающий. Люки стараться не открывать, покидать броню лишь при необходимости, оружие держать наготове, но огонь вести только в ответ и по возможности – в воздух. Даже если нарвемся на банду, вряд ли они захотят связываться с армейским подразделением. Пугнем, они и убегут.

      В нем сильно сказывалась недобрая россиянская закваска с ее боязнью юридической ответственности за применение силы. Хотя какая тут юриспруденция, если государство приказало долго жить и уже давно нет иного закона, кроме права сильного?

      Пейзаж вокруг не радовал. Тайга рядом с городом выгорела полностью, и лишь поваленные обугленные лесные великаны напоминали об иных временах и иных картинах. Сплошное пепелище и безрадостное серое небо над головой. Ладно, ветер сегодня сравнительно слабый, а то порою дует так, что хочется назвать его ураганом.

      – Если не убегут? – уточнил Воронов.

      Про себя он решил не исполнять приказа. На память приходили рассказы беглецов о воцарившихся в Хабаровске ужасах, и никакой толерантной жалости к бандитам и мародерам капитан не испытывал. Раз уж те не стесняются в средствах, то в ответ пытаться увещевать их подавно не стоит. Глядишь, когда власть установится, всякой мрази будет поменьше.

      – Куда ж они денутся? Храбрые, что ли? – непробиваемо ответил Едранцев.

      Был он помоложе подчиненного, лет тридцать от силы, лицо вытянутое, с постоянным оттенком легкого высокомерия к окружающим.

      – Мало ли? Если увидят: вреда от нас нет, могут стать храбрыми. Им же наверняка захочется отнять у нас оружие, патроны, машины… Только не знаю, умеет ли кто из них водить БМП? Про стрелять уже не говорю. Но, так сказать, в чисто профилактических целях иметь подобное…

      – Слушай, капитан. Ты что, умного из себя корчишь? И хватит курить! Сколько говорено: вредно!

      Сам Едранцев впечатление умного не производил. Хитрого в определенных ситуациях – возможно. Но не больше. Ладно хоть бойцов поблизости не было, и никто не слышал его фраз.

      – Выясняю возможные варианты, товарищ майор. Что до курения, что сейчас вообще полезно?

      – Разговорчики! Двинулись. Наша задача – разведка. Узнать, много ли