Фартовый чекист. Евгений Сухов

озираясь. – Ушел гад! Ах ты, досада-то какая! Удрал! Ты хоть его видел? Запомнил?

      – Куда там! – с сожалением признался Василий. – Видел только, как тень мелькнула. Проворный, гад!

      – Проворный, – согласился Сидорчук. – А где все наши?

      – Егоров к машине побежал, – объяснил Чуднов. – А этот, жандарм который…

      – Ты при мне этого слова не говори, – оборвал подчиненного Сидорчук. – Я его на дух не переношу, понял? Фамилия у него есть – вот по ней и называй.

      – Ганичкин, значит, – волнуясь, сказал Чуднов. – Он это… сначала рядом был, а потом я за вами побежал. Вот и все.

      – Шкуру бережет, значит, – недобро усмехнулся Сидорчук. – Наградили помощничком…

      Он не успел припечатать слово крепким ругательством. Где-то недалеко хлопнул выстрел из карабина, а потом все стихло. Сидорчук замер.

      – Ну-ка, ходу! – скомандовал он тревожным шепотом, и они побежали через сад к воротам.

      На пустынной улице было еще темнее, чем среди вишен. Лишь где-то вдали сквозь кроны деревьев пробивались слабые огоньки. Наверное, это горели фонари в центре города. Сжимая в руках оружие, командир и Василий принялись настороженно озираться. Сидорчуку показалось, что он слышит чьи-то шаги. Через минуту впереди и в самом деле возникла смутная фигура. Кто-то шел прямо на них.

      – Стой! – сказал Сидорчук, поднимая маузер. – Кто идет? Ты у меня на мушке!

      – Не стреляйте, Егор Тимофеевич! – послышался благодушный говорок Ганичева. – Это я!

      В следующее мгновение из темноты действительно возник господин Ганичкин собственной персоной. Несмотря на некоторую вольность в одежде и заряженный карабин в руке, держался он с небрежным достоинством записного щеголя, прогуливающегося по бульвару.

      – Представляете, я его почти догнал, – доверительно сообщил господин из бывших. – Когда вы устремились за ним в погоню через сад, я прикинул возможные пути его отхода и выбрал тот, что показался мне самым вероятным. Я бросился наперерез, но фора была слишком велика. Злоумышленник имел преимущество и грамотно им воспользовался.

      – Это вы стреляли? – спросил Сидорчук. – Промазали, что ли?

      – Да, именно я, – сказал Ганичкин. – Но у меня не было намерения его убивать. Пальнул скорее для острастки. Что ж, признаюсь, номер не прошел.

      – Что?! Как это? Почему не имел намерения? Ты дал ему уйти, гад?! Да ты!.. – Сидорчук вне себя от гнева двинулся на Ганичкина.

      Тот не дрогнул и неодобрительно сказал:

      – Эх, Егор Тимофеевич! Зря вы так! Гнев, знаете ли, плохой советчик. Сами посудите, зачем нам еще один мертвец? Не разумнее ли было поймать его и выяснить, что он задумал?

      На Сидорчука произвело впечатление хладнокровие этого бывшего.

      Он опомнился, отступил на шаг и саркастически заметил:

      – Золотые слова. Отчего же, позвольте спросить ваше сиятельство, не поймали и не выяснили?

      – Не пришлось, – кратко сказал Ганичкин. – Такое не всегда удается.

      – Ну так по ногам