Славянский сокол. Сергей Самаров

самом деле, кто-то трижды стукнул в щит Годослава, вывешенный у входа в палатку.

      – Входи, княже, если ты один, – сказал Далимил. И добавил вполголоса: – А если он не один, то спутник прилетел по воздуху, иначе я услышал бы его шаги.

      Полог осторожно дрогнул, и из-за него в самом деле появился князь Бравлин Второй. Насупленный, озабоченный, чем-то недовольный. Но, увидев перед собой сияющего князя Годослава, улыбнулся и обнял его.

      – Я рад, что ты добрался до Хаммабурга невредимым.

      – Я благодарю тебя, старший брат, за заботу о моей жизни, – ответил Годослав. – Мне рассказали, что ты сам приезжал на переправу, чтобы предупредить меня.

      – Граф Ксарлууп, хоть иногда и бывает моим гостем из-за любви к славянскому меду, не всегда придерживается правил чести. Я боялся, что даны просто застрелят тебя на дороге. И потому рекомендовал не ездить.

      – Сейчас эти даны вдоль той же дороги развешены на великий праздник воронам, – мрачно нахмурил брови Годослав, вернувшись от радостного состояния к состоянию озабоченности. – А сам граф с распоротым животом, если все еще живой, пытается добраться до своего короля в сопровождении всего одного обезоруженного воина, которого я ему оставил вместо костыля.

      – Сильно же ты осерчал на Готфрида…

      – Его полки стоят на моей границе, хотя я не звал их к себе в гости. Я просил помощи в войне, но у данов есть собственная граница с франками, и крюк, который они желают сделать, заглянув по пути в Рарог, совсем мне не нравится. Если Готфрид согласен поговорить с Карлом языком оружия, пусть к Карлу и отправляется, не заезжая ко мне. Но самому Готфриду и его окружению, похоже, совсем не нравится мое желание оставить свои границы в неприкосновенности. И потому он подсылает ко мне убийц и отравителей.

      – Отравителей? – переспросил Бравлин.

      – Ты еще не знаешь этой истории?

      – Нет.

      – Вместе с посольством приехал герцог Гуннар…

      – Твой тесть.

      – Да. И он, памятуя прошлое влияние на дочь, приказал ей подливать мне в пищу какой-то яд, который должен передать его человек. Мне оставили жить всего несколько дней до того, как полки данов соберутся у моей границы полностью.

      – Это уже слишком! При всем моем уважении к королю Дании – это уже слишком! И что ты собираешься делать в такой ситуации? Готфрид, похоже, надумал в своей жадной всеядности просто проглотить княжество бодричей, как Карл собирается проглотить княжество вагров.

      – Именно поэтому я здесь. Я еще, сознаюсь честно, не решил окончательно, как поступлю. Хочу сначала присмотреться к Карлу. В сравнении с Готфридом Карл выигрывает тем, что он не захватывает, а присоединяет. Я вижу в этом разницу. При захвате противника убивают, а при присоединении его подчиняют.

      Бравлин в сомнении покачал головой.

      – Я не верю этим франкам. Уже много лет я воюю с ними, терплю поражение за поражением, но воевать продолжаю. Сейчас между нами мир, и потому меня пригласили на турнир. С Карлом