Славянский сокол. Сергей Самаров

крыльца Дражко отправился осматривать Дворец Сокола на предмет обороны. Искал слабые места и выставлял там дополнительно по несколько человек. Откровенно слабыми в обороне были только крыльцо и дворовые ворота. Здесь и расположилась основная часть стражников. Но после дворовых ворот нападавшим следовало еще войти в сам дворец, где их ждут у каждого входа. Левое крыло, отведенное под различные официальные мероприятия, имело мало возможностей для проникновения и не вызывало беспокойства. Воевода прошел и в крыло правое, где сам жил. Там еще раз вспомнил Власко, зашел в свою комнату и сменил кольчугу на более легкую, поверх которой надел бахтерец[4]. Подумал и прицепил поверх доспехов привычную шкуру рыси. Опустил передние когтистые лапы на грудь. В это время и услышал, как его зовут. Выглянув в узкое окно, он понял, что пора спускаться. На площади, на другом ее конце, появились даны.

      Коридоры правого крыла были темными и пустынными. Лучины не зажигали специально, чтобы враг не знал, в каких комнатах их ждут и откуда можно получить в грудь стрелу. Ту самую длинную славянскую стрелу, от которой почти не спасает щит, не спасает кольчуга. И только чудо может спасти, когда стрела попадает не прямо, а под углом. Здесь, в этом крыле, только в отдельных комнатах заняли посты стрельцы и стражники, получившие задачу в случае проникновения в крыло врага отступить и разрушить дощатую лестницу на галерею, через которую можно попасть в верхние этажи крыла противоположного, занимаемого покоями княгини Рогнельды. Весь план обороны был рассчитан на то, чтобы именно покои княгини стали последним местом, в которое врага пропустить нельзя.

      Все было продумано раньше, все было знакомо, каждый знал свою задачу, и воевода повторил ее на всякий случай дополнительно. И враг появился. Значит, следует начинать сражение. Не ждать, когда на тебя нападут, а нападать самому, действовать активно.

      Дражко, торопясь возглавить передовой отряд, который уже дожидался его перед парадными дверьми, прошел к лестнице и уже ступил на площадку, когда услышал за спиной шорох. Не оборачиваясь полностью, он только глянул на ходу через плечо, и тут почувствовал удар в спину между лопаток. Бахтерец был прикрыт шкурой, и предатель не видел, куда бьет. Сталь бахтерца выдержала, хотя занесенная над лестницей нога заставила воеводу пошатнуться и шагнуть вперед, едва сохраняя равновесие. Он успел все же обернуться и попытался отмахнуться, но отвести чужую, летящую вперед руку не успел. Предатель свое дело знал хорошо. Следующий удар пришелся туда, где бахтерец кончается и начинается кольчуга. Длинная и тонкая мизерикордия[5], специально сделанная для такого удара, легко прошла через защитное кольцо и пронзила плечо, углубляясь в грудь. Дражко упал, но еще успел услышать знакомый сиплый голос боярского слуги:

      – Не в ту сторону ты, воевода, смотрел…

      Глава 4

      Весь вечер и всю ночь после ухода Ставра Годослав проспал, не просыпаясь, и, когда Далимил разбудил его утром, поднялся

4

Бахтерец – вид доспеха, состоящий из продолговатых стальных горизонтальных пластин, соединенных по короткой стороне вертикальными рядами. Надевался поверх кольчуги. В славянские княжества пришел с Востока, вероятно, из Персии через Византию.

5

Мизерикордия (кинжал милосердия) – рыцарский трехгранный кинжал, предназначенный для добивания противника, не снимая с него доспехов. За счет тонкого клинка мог пройти в самое небольшое отверстие, такое, как кольцо кольчуги или смотровая щель шлема.