Эпоха чудес. Александр Николаевич Абрамов

прочным фундаментом, на котором она строила домик своего детства. А сейчас этот фундамент вдруг пропал, и ее домик превратился в руины. Детство кончилось. Быстро и бесповоротно. Раз и навсегда.

      А потом ей в голову стали приходить мысли, которые она усиленно гнала прочь. Мысли о ее брате. Ее самом любимом старшем брате, к которому она прибегала, когда отец ругал ее. Или когда у нее возникали какие-то проблемы. Они были не настолько важными, чтобы тревожить отца, поэтому она всегда искала старшего брата. Будь это заноза в пальце или плохие сны. Ни разу в жизни он не отказал ей в помощи.

      Но, судя по всему, это был какой-то другой человек. Человек из ее прошлого. В ее настоящем брат убил их отца и обвинил в этом ее саму. И именно из-за него она сидит в этой камере, без возможности что-либо сказать в свое оправдание.

      А еще она думала о том, что ждать от будущего. Наверняка должен быть какой-то суд, на котором она сможет объяснить, как все было на самом деле. Объяснить, что именно Даниил виновен в случившемся. Она пришла к выводу, что невидимый человек тут не при чем. Если он и был в кабинете, то ни разу не обнаружил себя, хотя у него была на то куча поводов. Значит, нож, которым был убит отец, был в руках Даниила. Именно его она и собиралась во всем обвинить.

      В конце концов, судьи могли дать им сыворотку правды. И тогда бы они убедились, что она тут не при чем. С мыслью о скором восстановлении справедливости она и легла на постеленную на полу солому. И почти уже уснула, пока снаружи не послышался какой-то шум.

      Один из стражников пошел проверить, что происходит. Сон мигом улетучился, а Азовия выпрямилась и подошла к решетке. Прошло несколько секунд, а стражник все не возвращался. Вскоре и второй пошел проверить, что случилось с напарником. Внезапно раздался грохот упавших на каменный пол доспехов, и Азовия в ужасе отшатнулась. Неужто кто-то пришел завершить то, что не получилось у ее брата?

      Секунды томительно ползли, а по ту сторону решетки никто не показывался. Тем не менее, Азовия вжалась в дальний угол своей камеры и даже не планировала его покидать. Не планировала, пока до нее не донесся до боли в сердце знакомый шепот:

      – Ваше Магичество.

      Она по-прежнему не шевелилась, но сковавший ее страх начал постепенно отступать.

      – У нас мало времени, – сказал шепот чуть громче, и в просвете за решеткой показалось знакомое лицо.

      «Месье Фрэй!» – хотела воскликнуть Азовия, но вместо этого промычала что-то нечленораздельное.

      – Что с вами? Ах, за. Заклинание немоты, если я не ошибаюсь?

      Азовия кивнула.

      – Аз! – сказал месье Фрэй и взмахнул волшебной палочкой.

      – Месье Фрэй! – радостно воскликнула она.

      – Тише! – прошипел он, отпирая камеру. – Нас могут услышать. Ваши стражники спят, но могут очень быстро проснуться.

      – Что вы здесь делаете? – удивилась она.

      – Помогаю Вашему Магичеству выбраться отсюда, – ответил месье Фрэй, как будто это было само собой разумеющимся.

      – Но мне не нужна