Царство и священство. Алексей Михайлович Величко

усмотревшая указанные качества в идее власти.

      Уже давно было подмечено, что иерархия в межличностных отношениях удивительным образом формирует различные виды человеческих союзов, играющих роль общественных интеграторов, объединяющих людей по различным основаниям. Можно строить какие угодно догадки относительно стремления человека жить в том или ином коллективе, с точки зрения верующего человека все объясняется предельно просто – в основе их лежит не страх или взаимный интерес, но любовь – то врожденное чувство, которое неистребимо в нас, пока существует человек.

      Каждому из них уготовано собственное предназначение: семья является основой воспроизводства общества, приучает к любви, жертвенности, разделению обязанностей, формирует у подрастающего человека первые традиции, создающие зачатки личной, а позднее и национальной культуры. Брак спасает человека от смертного греха – блуда, и апостол Павел так и пишет: «Во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» (1 Кор. 2).

      Род и племя выступают в виде более сложных союзов, где указанные качества укрепляются, масштабируются, создают предпосылки для самоидентификации определенной этнической группы, сознания собственного коллективного «я». Здесь начало иерархии, власти, права (или правового обычая), в отличие от семьи, выступает уже на первый план. Различные сословия, корпорации, признаки которых легко обнаружить даже в раннем человеческом обществе (торговцы, кузнецы, воины, крестьяне и т. п.), также позволяют структурировать общество по естественному критерию, объединяя людей и упорядочивая их бытие для достижения некой благой цели, хотя бы и в виде материальной выгоды.

      Заметим также, что помимо устойчивых, традиционных союзов, данных нам Богом, человечество самостоятельно формирует вариативные, временные образования. Они интересны по двум причинам. Во-первых, демонстрируют подспудное желание человека преодолеть разобщенность – люди отделяются друг от друга и тут же объединяются вновь по самым различным критериям. А, во-вторых, тем, что подчеркивают мимолетность и недолговечность всего того, что создано человеком по собственным чертежам.

      Например, кроме корпораций известны создаваемые ранее по профессиональному признаку временные ватаги русских ушкуйников – полукупцов-полуразбойников. А вместо родов или семей иногда образуются некие «гибриды», как, например, французский линьяж, представлявший собой в XI–XII веках многочисленный родственный (семейный) коллектив, связанный кровными узами, брачными союзами, общим владением и фамильным патримонием (земля, замок и т. д.). Как известно, линьяж состоял из кровных родственников и друзей-побратимов, имел четко выраженную иерархическую структуру, свой принцип наследования, предполагавший нераздельность земельного владения, и даже собственную практику брачных альянсов.

      Наконец, возникает государство как высшая форма человеческого земного бытия, позволяющая противопоставить произволу сильнейшего и субъективизму личного мнения