Детектив для уютной осени. Татьяна Полякова

пошел им навстречу, вид у него был растерянный. – Как раз к столу.

      – Постоловаться мы всегда рады, – прохрюкал один из мужиков.

      Они и впрямь были похожи на свиней – откормленные, гладкие, слегка щетинистые. Выразительные пятачки и закрученные хвосты.

      – Добро пожаловать, Александр Федорович!

      – Да ладно тебе, отец, – окончательно развеселился свин. – Очки протри! Федорыч – это он, а я Николаич!.. Иван Николаич я!

      – Проходите, мы гостям всегда рады!..

      – Да какие же мы гости, отец! Мы, считай, уже хозяева, а?! – И свины вновь радостно захрюкали.

      Меркурьев принялся хлебать лапшу. Она была огненная, золотистая, из прозрачного бульона в звездочках навара выглядывала бодрая утиная нога.

      Его решительно уж точно, уж никак не могло касаться происходящее, но любопытство, отчего-то смешанное с беспокойством, разбирало. Против воли он то и дело оглядывался на высокие двери, за которые Виктор Захарович увлек вновь прибывших. Оттуда раздавались непривычно громкие голоса – куда там китайцам!..

      – …Поужинаем, пока все горячее, а завтра за дела.

      – …Нам рассиживаться некогда, отец, чего тянуть, когда дело, считай, сделано!.. Да не дрейфь, Захарыч, держи хвост пистолетом! Мы тебя не обидим!

      – Нет, нет, поужинаем сначала.

      – Да че ты заладил-то? Мы уже в приличном месте поужинали!..

      – Пришла беда, – сказала, принимая у Меркурьева тарелку, Нинель Федоровна. Лицо у нее потемнело, постарело. – Я все не верила…

      – Что такое?

      – Продает дом наш Виктор Захарович, – выговорила домоправительница и вся перекосилась. Видно, сдерживаться ей было нелегко. – Совсем продает, окончательно.

      – Зачем?

      Глаза у Нинели налились слезами, и одна все же пролилась, капнула в тарелку.

      – Не справляется, – с сердцем сказала она. – Никак не справляется. Говорит, стар стал, сил нет. Мы все ему помогаем, как можем, а он… Видите? Продает. И кому! Этим!..

      В тарелку капнула еще одна слеза.

      Меркурьев молчал, не зная, что сказать.

      – Вы меня извините, – спохватилась Нинель Федоровна. – Что-то я… раскисла. Вы тут ни при чем, вы отдыхать приехали!.. Сейчас горячее подам.

      Василий Васильевич проводил ее глазами.

      Вот тебе на!.. Похожий на английского помещика хозяин продает такой славный, так хорошо устроенный дом на взморье! А Василий Васильевич уже надумал, как через год приедет вновь – в таком же дождливом ноябре, и встретится с домом и с хозяином, как со старыми знакомыми!..

      Нельзя ни на что рассчитывать всерьез, когда-то учила его бабушка. Ко всем своим планам и мечтаниям нужно прибавлять: как бог даст.

      Не даст, и ничего не будет.

      – Случится страшное, – возвестила Антипия. – Очень скоро.

      – Да бросьте вы дурака валять, – сказал Стас с досадой.

      – И так аппетит испортили, – поддержала его Софья. – А кухня тут почти как в Москве!.. Вызовите лучше дух этого вашего и спросите, когда их черт унесет! Так орут, аж голова заболела.

      – Канта, – подсказал Стас.

      – Да