Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки. Игорь Матрёнин

надеждой встретиться на равных с теми «титанами и богами», и испросить прощения за то, что пытался влезть в совершенно чужую, и, думаю, очень себе непростую, жизнь.

      За всю свою «ненастоящую карьеру» я не попросил ни одного автографа, а хотел лишь легко потрепаться, поскольку по природе крайне болтлив и любопытен. Но только много позже я осознал, что говорить-то нам не о чём! Никому и ни с кем! Всё, что интересует «самоуглублённого» автора – это своя собственная издёрганная, нервическая персона, да своё же «гениальное до головокружения» творчество. О чём беседовать Гению, даже если пред ним сияет важностью другой Гений, да чего там, Гений… ГЕНИЙ!!!

      Вот и сторонюсь я теперь любых пышных рекомендаций, гримёрочных представлений и прочей неприятной и бессмысленной чепухи. Хотя нет-нет, да и приходится послушно подходить к важному человеку с обложки, и после нелепого вранья – а это молодой и «переспективный», лезть с «братскими объятьями» к затравленной прихлебателями звезде, чья физиономия искривилась от справедливой досады. Хватит, хватит, Игорян, завязывай!

      А весь этот панегирик я закатил, чтобы, по обыкновению, «филигранно» подвести к милой истории, которая рассказана мне была ещё в далёкой, пугающей школе. Была ли она вообще, эта самая школа?

      Тогда, давно и далеко отсюда, мне, как и всем неуверенным в себе обормотам, и в голову не приходила счастливая мысль о том, что я могу казаться привлекательным хоть для кого-то из недосягаемого противоположного полу. Тем более, такой милой девушке, что появилась у нас в классе восьмом. Мне ведь только гораздо позднее донесли, что ботаник-Гоша показался ей занятным и даже «чуть более». Вот кретин! Я же безуспешно пытался осваивать другие, как мне тогда с испугу казалось, надёжные и беспроигрышные варианты. Теперь-то я, конечно, подобно гордому льву, беру всё, что мне нравится (ха-ха-ха!). Ладно, шутки в сторону, только упёртые факты, исторические подробности и поучительные выводы.

      Приятная во всех отношениях девчушка прибыла, кажется, из традиционно холодной и слегка заторможенной советской Эстонии. И её мама, что трудилась скромной, но изящной продавщицей в тамошнем магазине обуви, столкнулась нос к носу с само́й «обаятельной и нездешней» Анне Вески.

      Для тех, кому это славное имя ничего не говорит, даю биографическую справку – это культовая в советские «нестильные восьмидесятые» певица из Таллинна, что с чарующим, почти иностранным акцентом пела про «листья жёлтые» и «марадонну». Для российского забитого населения она, как и любой артист из чопорной Прибалтики, была практически иноземной певицей и вызывала благоговейный трепет обоих, не слишком искушённых полов. Короче, как всем известно, если человеку, что никогда не видел лошадь, показать собаку и уверить, что это лошадь и есть… Ну вы сами всё знаете!

      И вот сиятельная Вески в немудрёном магазинчике: фурор услужливости и восторженного угождения, как вы понимаете, не подлежит оценке по десятибалльной шкале – таких запредельных