Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки. Игорь Матрёнин

Не-е, я вне политики, раз от неё одни лишь несчастья нашей меломанской касте. Да только легко было не знать имени нового президента (а я и не знал, реально, почти никогда) лет десять, а даже и пять назад, но теперь же наш «индепендент-интернет», наш отдельный свой мир «олбанского языка» и «сальвии» уже настырно суёт в растерянное лицо портреты, имена и речи этих новых, кто крутит, рулит и знает, что нам нужно…

      Эх, украли даже панковский «тыр-нет», на его месте та же помойка, что и в «ящике»! Ну ничего, «наши заботливые», «будем искать, будем искать»…

      Алкаши-братья

      В который раз расшаркиваюсь в извинениях за свою бесконечную «пьяную тему», да только, как там, бишь, романчик-то у меня называется? То-то…

      Итак, когда я с жестокого качественного похмелья выползаю куда-то с утра, я почти сразу же зорко примечаю возле метро человечка, который тоже накануне чрезвычайно грамотно выпил, и, вообще, пьёт. Нет-нет, это вовсе не малоароматный бомжик или просто неприятный абстинентный субъект, а вполне себе интеллигентный дядечка, либо просто честный работяга, одним словом, душевный человек. То есть тот, у кого есть душа!

      Узнаю я его по полному страдания лицу, и он тоже вычисляет меня сразу же. У нас с ним одни скромные чувства, цели и желания: ну, во-первых, мы друг другу сочувствуем, а, во-вторых, он мне много ближе, чем любая сытая тварь, что суетливо чешет на работку со своим кожаным портфельчиком.

      Суровая болезнь похмелья грызет нас, и «вечный человек возле метро» очень хочет, чтобы его пожалели… И я тоже так по детски желаю, чтоб и меня пожалели в этот самый момент! И мы кожей ощущаем сие трогательное взаимное сочувствие и нам уже немного легче от этого.

      Бабушка и кладбище

      Навестил славных моих родителей, выполнив «святой сыновний», а заодно выпросив триста рублей, кольцо краковской колбасы и пол пиццы. Проблема досуга на тогдашний тот вечерок с далёкой моей девчонкой решена: 0,7 водки, плюс безразмерная дура «Колы» – и мы в ностальгической нирване. А если учесть наличие вышеуказанных «деликатесов» на закусь, то вечер точно обещает быть ярким. Что ж, пока что Нижний встречает тепло…

      Истово выбегаю с добычей на остановку и принимаюсь вылавливать чего-нибудь, что домчит меня к той, что всегда меня когда-то ждала. Всегда, постоянно, ежеминутно, мать его, ежедневно и ежегодно… Остались ли ещё силы ждать? Их уже немного… А теперь и вовсе уж нет.

      Ладно, лирические сантименты в сторону, живем-то днём сегодняшним, а он же весь, красавец, впереди! На полустанке пыл добытчика остужается – это самая мёртвая остановка «полумёртвого» города. Когда бы ты ни прибыл сюда, ты попадаешь в зону лютой чёрной магии и ровно часа полтора, минимум, будешь ожидать плотно набитой очень провинциальными гражданами маршрутки. Ледяной мрак ожидания (опять это страшное слово) съедает твоё когда-то пылкое сердце, и ты, «одинокий странник», прибываешь домой высосанный этим дьявольским местом и раздавленный нафик «ну очень простыми