Все началось с нее (сборник). Светлана Алешина

ты виновен, Сережа, нет смысла отпираться. Милиция все равно докопается. В конце концов, подумай, что делать с трупом? Как выходить из этого тупика?

      – Мы спрячем, сожжем тело, – брови Панаева сдвинулись, а в глазах заблестели огоньки отчаянной энергии. – Может быть, увезем ее на дачу к тетке. Сейчас через задний вход, в гараж – там в багажник, и все… И никакая милиция не найдет.

      Ларисе пришлось терпеливо выслушать еще несколько подобных предложений Сергея, и минут десять она просто не перебивала собеседника, каким-то шестым чувством улавливая, что человеку надо высказаться. Потом, когда Панаев начал остывать, понимая, что все его предложения неосуществимы, она, похлопав этого огромного ребенка по мощному плечу, вкрадчивым голосом, стараясь подстроиться под ход его мыслей, сказала:

      – Ну… возможно, нам удастся вывезти труп за город и воспользоваться одним из твоих способов. Все это хорошо, однако… Слишком много людей знают об этом, – и Лариса глазами показала на дверь, за которой сопела Нонна Леонидовна, тяжело напирая на нее мощным корпусом.

      – И что же делать? – совсем беспомощно спросил Сергей.

      – Признаться во всем, что было на самом деле. – Лариса пыталась внушить ему простой выход из сложной ситуации.

      – Признаться? Но я в натуре никого не грохнул за свою жизнь! – Восклицание прозвучало вполне искренне.

      – Даже эту принцессу из восточной сказки в ванной собственной квартиры? – чуть ехидно спросила Лариса.

      Тут из-за двери послышалось кряхтенье Нонны Леонидовны и недвусмысленный шепот:

      – Да-да-да, так и есть. Надо его вывести на чистую воду!

      – Ты не веришь мне? – отчаянным голосом спросил Панаев, едва сдерживаясь, чтобы не распахнуть дверь и не врезать любимой теще «по тыкве».

      – Сережа, – Лариса снова начала политику убеждения, – зная все в подробностях, мы сможем правильно выстроить систему защиты.

      – А кто будет адвокатом? – обреченно проговорил Сергей. – Мой бывший друг Либерзон? Конечно, он, других у меня нет. Да и Вероника будет настаивать, чтобы денег не тратить. Знаем мы этих лучших друзей – без мыла в любую щель влезут. А сам бабу у меня увел. Может, он все это и подстроил.

      – Ему нет резона! – снова врываясь в комнату и отпихивая мать, которая цеплялась за ее бежевое платье, закричала Вероника, привлеченная повышенным тоном Сергея. – Ему нет резона, – повторила она. – Он остался твоим другом, а что касается тебя, Панаев, то ты полный лох! Ой, мама, да убери ты руки, платье-то новое!

      И Вероника раздраженно отпихнула Нонну Леонидовну.

      – Правильно, мама во всем виновата! – нервно затрясла та головой, от чего задрожал ее жирный подбородок. – Ночи не спала, за троих работала, твоего отца всю жизнь терпела!

      Панаев сердито зарычал. Лариса почувствовала, что если сейчас не вытолкать Веронику с мамашей за дверь, то будет совершено новое убийство, уже на ее глазах. Поэтому она решительно встала в дверях и заявила, что, если истерика не прекратится, она немедленно уедет домой. Вероника успокоила