Встань и иди. Николай Кикешев

был назначен Сталиным наркомом вооружения СССР и прослыл главным оборонщиком страны. Андрей Андреевич Громыко начинал свою трудовую деятельность экономистом, работал в Академии наук СССР, но волею судьбы стал дипломатом, и с 1957 года возглавлял Министерство иностранных дел. Юрий Владимирович Андропов возглавлял Комитет государственной безопасности. Трудовую деятельность он начал в 16 лет телеграфистом, потом был на комсомольской, партийной и дипломатической работе. Все они родились в начале века, были примерно одного возраста, плоть от плоти своего народа и, как умели, служили государству не жалея ни сил, ни времени.

      Члены Политбюро собрались в Кремле в поздний час. Кириленко вручил каждому наспех составленный проект постановления, и на какое-то время установилась тишина. Нарушил ее Громыко.

      – Обстановка в Афганистане сильно обострилась, – сказал Андрей Андреевич. – По имеющимся у нас сведениям, центром волнений стал Герат, второй по величине город страны. Там расположена 17-я дивизия афганской армии. Мятеж подготовил командир артиллерийского полка капитан Туран Исмаил. Дивизия по существу распалась, а банды диверсантов и террористов безнаказанно бесчинствуют. Главари в большинстве – религиозные деятели. Наши товарищи докладывают, что завтра или послезавтра в Афганистан могут вторгнуться новые массы мятежников, подготовленные на территории Пакистана и Ирана. А руководство страны обстановки в стране не знает. – Громыко полистал свои записи, нашел нужную и с раздражением в голосе продолжил: – В 11 часов утра у меня был разговор с министром иностранных дел Афганистана Хафизулой Амином. Он уверял, что армия все контролирует, передал привет членам Политбюро, лично Леониду Ильичу Брежневу. А через два часа мы получили известие о том, что в Герате начались беспорядки, и целая дивизия вышла из-под контроля.

      Когда речь зашла о войсках, Устинов насторожился: это была его прерогатива.

      – Главного военного советника товарища Горелова и поверенного в делах товарища Алексеева приглашал на беседу Генеральный секретарь НДПА Тараки, – сказал он, – просил помочь военной техникой, боеприпасами, продовольствием. Что касается военной помощи, то Тараки сказал, что, может быть, потребуется помощь по земле и по воздуху. Это надо понимать так, что возможен ввод наших войск как сухопутных, так и воздушных. Я считаю, что при этом нам нужно исходить из главного: ни при каких обстоятельствах мы не можем потерять Афганистан. Если он отойдет от Советского Союза, то это будет сильный удар по нашей внешней политике и значительная победа Соединенных Штатов Америки, которые спят и видят свои базы в центре Азии.

      – Конечно, одно дело – ввод войск, когда афганская армия на стороне народа, и совершенно другое – если армия не будет поддерживать правительство, – задумчиво проговорил Громыко и добавил: – И, наконец, третье, если армия будет против правительства, а, следовательно, и наших войск.

      – Я только что говорил с Гореловым по телефону, – продолжил Устинов. – Он сказал, что руководство Афганистана