Спасатель (сборник). Светлана Алешина

и отвела в сторону от скопления усталых и раздраженных людей. Прежде всего я оценила его психологическое состояние. У него и намека не было на аффект, о котором твердили самарцы, желавшие поскорее спихнуть его на санитарный катер, лишь бы избавиться от проблем…

      – Наконец-то нашелся один нормальный человек, – сразу заявил он мне, когда я достала сигареты и предложила ему закурить. – За последние десять минут фразу «Немедленно в больницу!» я услышал, наверное, раз двести… А я, может быть, хочу медленно…

      Мы уселись с ним на каких-то здоровенных металлических тумбах, на которые наматывают при швартовке причальные канаты. Право, не знаю, как они называются.

      Я вдруг поняла, глядя на него, что за замызганный пиджак на нем надет. Это же китель! Передо мной человек из экипажа и, судя по кителю, – не рядовой матрос. Его рассказ о том, как все случилось, может очень пригодиться в спасательных работах.

      – Кто вы? – спросила я, уже почти зная ответ.

      – Старший помощник капитана, черти б его разодрали, Васильев Виктор.

      – Где вы были в момент катастрофы?

      – Я был на мостике вместе с капитаном, когда мы подходили к этому треклятому мосту… Я пытался рассказать этим… которые меня вытащили… Но они не слушают ничего. Разговаривают между собой, а я – словно сумасшедший среди них…

      – Вы говорите, были на капитанском мостике, а как же вы оказались в каюте третьей палубы? – спросила я, чтобы прежде всего понять, как вел себя человек в момент катастрофы, а затем уже сделать вывод – можно ли верить тому, что он рассказывает или это только плод его перепуганного воображения.

      – На подходе к мосту я поднялся в рубку, хотя смена была не моя и по идее я должен был спать еще часа три… Но отчаянно болела голова, и я просто хотел проветриться – накануне засиделись за картами со штурманом. Он и должен был стоять на вахте… Но его там не оказалось… Рулевого – тоже. В рубке был капитан и сам стоял у штурвала. Я спросил, где Василич, это штурман наш. Самойлов ответил, что тот болен, попросил его заменить… Такое бывает иногда… Рулевой, говорит, что-то долго за чаем на камбуз ходит… А я смотрю – берег должен быть справа, а он – слева… Я уставился на него, на берег, не понимаю ничего, голова болит, как с перепоя. Соображаю туго. Наверное, думаю, боковым ходом идем, на водохранилищах не один судоходный фарватер есть, можно в принципе выбрать любой из двух, а то и из трех в некоторых местах. Хотя это и нарушение, конечно… Потом на капитана посмотрел, а тот побелел весь, руки дрожат, аж прыгают на штурвале. Сам вперед уставился и замер так весь, словно каменный. Я за ним следом вперед посмотрел, а там из тумана мост на нас надвигается и близко уже, машины не то чтобы полный назад, даже застопорить не успеем. То есть ясно – раз боковым ходом идем под мостом – не проходим по верхнему габариту, сто процентов! Под мостами для нас один только фарватер проложен – под самым высоким пролетом… А до моста – минуты полторы осталось. Течение ведь нас туда же несет. Меня как