Спасатель (сборник). Светлана Алешина

подумал… Забирай своего дристуна и вали отсюда подобру-поздорову вместе с автоматами своими… Ты ведь здесь не на Лубянке. Там наверху – сотни три спасателей, они твои автоматы на части разберут. Вместе с тобой…

      – Саша! Саша, спокойнее, пожалуйста, – убеждающе произнес Григорий Абрамович. – Полковник просто очень хочет быть генералом и иногда забывается… Ведь правда, Краевский?

      Тот молчал, насмешливо глядя на нас в отблесках прожектора.

      – Все, ребята! – сказал Григорий Абрамович, обращаясь к нам. – На этот раз – на берег! И без всяких там посторонних разговоров!

      И первым пошел к выходу. Мы двинулись за ним. Замыкающим шел Игорек…

      …Всю дорогу до берега я не могла сообразить, что же в словах капитана так меня то ли задело, то ли насторожило?.. Ярко выраженное чувство вины? Но это нормально для такой ситуации… Что же еще? Вот, например, почти все его фразы начинались с «Я…» Это – как?.. Да тоже, в общем-то, нормально, если учесть, что вину он полностью принимает на себя, и даже какие-то явные нарушения в психике у него есть…

      Так и не придя ни к какому выводу, я свалилась спать, едва только нас привезли на булгаковский берег в разбитые прямо на набережной палатки…

      Глава третья

      Майор МЧС Григорий Абрамович Воротников, наш командир и «мать родная», ожидающий нас, в силу своих возможностей, от неприятностей и проблем, связанных, главным образом с начальством, сформировался как руководитель в те времена, когда ни одно воинское подразделение, ни один гражданский коллектив не обходились без замполитов или парторгов. В своих политических симпатиях он отнюдь не был близок к коммунистическим идеалам, скорее – наоборот, но методы работы того времени въелись в него неистребимо. Поэтому частенько он устраивал нашему маленькому коллективу какие-то непонятные мероприятия, по форме не то политинформации, не то партсобрания – откровенные разговоры о внутренних проблемах нашей группы, о наших общих заботах. А их у нас, как и в любом коллективе, бывает немало.

      Вот и теперь Грег дал нам поспать только полтора часа, а потом устроил свою «политбеседу». На повестке дня у него стояло два вопроса: первый – как бы «внешнеполитический», второй – «внутриполитический».

      Он собрал нас в своей палатке, которую на правах командира группы занимал один (впрочем, я тоже занимала палатку одна – на правах женщины, а Кавээн с Игорьком поселились вместе, но исключительно по собственному желанию, каждый из них мог занять отдельную палатку, уж на это-то булгаковские власти не поскупились), и я хотела еще полчасика подремать под его монотонное бормотание… Но хитрый Абрамыч преподнес нам такое сообщение, что сон мой как рукой сняло…

      Оказывается, местная газета, в прежние времена называвшаяся «Булгаковская правда», а теперь получившая «сверхоригинальное» название «Булгаковские вести» (в Поволжье половина губернских газет носит название – «… вести», у нас в Тарасове, например, свои «вести» – «Тарасовские») и поменявшая прежний