Сладкая приманка (сборник). Светлана Алешина

смотрел на меня в упор и ждал ответа. Судя по всему, Игорек ему уже ответил.

      Отвечать мне, собственно говоря, было нечего, ни одной идеи у меня в запасе не было, кроме Ларисы Чайкиной, которую я ему и под расстрелом не сдала бы.

      «Будь что будет», – подумала я.

      – Я предлагаю дать нашему террористу имя, – сказала я и уже приготовилась к какому-нибудь ядовитому замечанию, ставящему под сомнение мою профессиональную пригодность как психолога.

      К моему удивлению, Григорий Абрамович отнесся к моему предложению заинтересованно.

      – Хм, предложение Николаевой только на вид глупое, – заявил он. – По-моему, в нем есть смысл. Ты как считаешь, Игорь?

      Игорек, по-видимому, получил только что на полную катушку и готов был сейчас с чем угодно согласиться, даже с приказом неделю читать устав спасательской службы вместо детективных романов.

      – Я поддерживаю Николаеву, – сказал он. – А то что мы все – «он», «террорист», «псих». Мы скоро друг друга понимать перестанем.

      – Ну, вот этого, я думаю, никогда не произойдет, – возразил ему Грэг. – Но смысл в ее предложении, без сомнения, есть.

      Он посмотрел на нас с Игорьком, приглашая высказываться.

      – Ну и как же мы его окрестим?

      Игорек рванулся вперед. Опять меня опередить хочет. Его желания часто бегут впереди его разума. Ну, что ж, послушаем.

      – Как бы мы его ни окрестили, – заявил он, – это будет кличка, ни больше ни меньше. В ней будет содержаться только информация о нашем к нему отношении. От этого предлагаю и отталкиваться. «Псих», по-моему, достаточно точно его характеризует.

      – А какие у тебя основания считать его психически ненормальным? – возразил Игорьку Грэг. – Освидетельствования его никто не производил. Ты тем самым навязываешь нам версию, ничем пока не подкрепленную.

      – Да на такое способен только откровенный псих! – горячился Игорек.

      – Это только твое мнение, но не факт, – перебил его Грэг. – Эх ты, мистер Марпл!

      Игорек опять покраснел. Вот если бы его назвали именем его любимой английской старой леди просто, без всяких там «эх ты», он был бы, наверное, очень доволен. Посчитал бы это комплиментом.

      – А ты что скажешь? – повернулся Григорий Абрамович ко мне.

      – Игорь, наверное, не прав только в одном, – сказала я. – В имени этого человека должно выражаться не наше к нему отношение, а наше о нем представление. Кое-что о нем мы все же знаем. Он ненавидит людей науки, пишет на своих бомбах странные буквы С-Б-О, бомбы свои изготавливает сам. Что еще?

      – Роддом зачем-то взорвал и поликлинику, – добавил Игорек. – И еще. Живет он, скорее всего, в Тарасове, здесь взрывов было больше всего, но посылки любит посылать по почте. И не только по тарасовским адресам. А что? Давайте его Почтальоном назовем!

      – Нет, Игорь, он же сам посылки своим жертвам не доставляет, – опять возразил Грэг. – Значит, уже не Почтальон.

      – Ну, не знаю тогда, – буркнул Игорь, обидевшись, наверное: уже два его предложения