Раскрадость. Издание для досуга. Книга-раскраска. Сборник добрых воспоминаний бабушек и дедушек. Алёна Борисова

да, до войны ещё ушли – офицерами стали. А я всё ждала женихов (шутит).

      Неинтересно было выходить замуж. Мы знаете, как расписывались? После работы. Зашла за ним, пошли и между делом расписались, потому что война только что была. А потом вместе жить стали. На частной квартире жили (это когда у вас свой дом, а вы впускаете в свободную комнату). Муж же был участником Отечественной войны, вот и дать нам жильё должны были, а не давали.

      Муж писал властям насчет квартиры, а оттуда прислали ответ – отказали. Мы потом даже решили строить дом – построили и жили. Тяжело ли было жить? Да не очень, при всех одинаково.

      Спрашиваешь, что я такая жизнерадостная тогда? Ну, не знаю. Унывать не приходится и сейчас. Почти никогда не унывала, в молодости всё проходило легко, а сейчас, конечно, трудно держаться весёлой.

      С мужем долго прожили… В двадцать четыре года замуж вышла – это в то время считалось, что поздно, вот и говорю – «старухой». Я советую раньше двадцати шести лет вообще не дёргаться насчет замужества. Муж не обижал, конечно – меня не обидишь, не позволю. Было всё: и поссоримся, и подружим.

      Двое детей у нас, сын в Эстонии. Он кончил школу, захотел быть моряком, там же учился и остался. Шесть лет плавал, ходил в море.

      Вот такие наши дела. А я совсем не путешествовала. Родилась тут недалеко. Старая Велична – деревня такая. Вспоминаю её часто. Теперь только прошлым живу, воспоминаниями.

      Вековая история

      Родилась я в 1917 году во Владимирской области, в деревне Слуд. Семья у нас была большая: мама, папа, бабушка, шестеро детей, я предпоследняя. Отец умер рано, нас воспитывали мама с бабушкой. Семья была небогатая, но корову мы имели.

      С семи лет я вместе с мамой и бабушкой и другими детьми выходила в поле работать: рожь, пшеницу собирали (колоски), а мама косила. Из собранных колосков делали снопы, связывали их такими поясками из травы – их бабушка делала. Потом эти снопы молотили. И мы, дети, тоже молотили, только цепы у нас были небольшие – у меня, например, был на три цепа (это три такие цепи к основанию прикреплённые). Льняные снопы катали вальками, семена и высыпались. Потом эти снопы на неделю в поле выносили – расстилали, потом мяли, трепали. После бабушка пряла нитки, а мама ткала из них полотно. Полотно стлали на траву – отбеливать. И вот из этого полотна нам всю одежду и шили. Много работали.

      В школу я ходила мало – два года, а всего было четыре класса. Школа была у нас в деревне, учителя свои, местные. В деревне я жила до пятнадцати лет, а после уехала. Два года жила в городе Вичуга Ивановской области у старшего брата, нянчила его детей.

      В 1934 году я переехала в Москву к сестре двоюродной. Так как образования у меня не было, стала домработницей у балерины Большого театра – сидела с её маленьким сыном.

      Иногда гуляла по Москве, в парке, каталась на чёртовом колесе, любила в театр ходить. Но это было нечасто. В основном работала.

      В 1938 году