Другая женщина. Сэнди Джонс

тронула его за плечо:

      – А еще у него очень сексуальный голос. Глубокий и таинственный. Как у Мэттью Макконахи, только без техасского акцента.

      Себ насмешливо поднял брови:

      – Отсюда следует, что он говорит совершенно не как Мэттью Макконахи.

      Но я настаивала:

      – Ты знаешь, о чем я. И большие руки, реально большие. И ногти очень аккуратные.

      – Какого черта ты пялилась на его руки? – Себ чуть не подавился своим лимонадом (без газа). – Ты с ним провела всего пятнадцать минут и умудрились разглядеть, что там у него с кутикулами?

      Обиженно пожав плечами, я заметила:

      – Я просто говорю, что он явно заботится о своей внешности, и мне это нравится в мужчинах. Это важная вещь.

      Себ хмыкнул:

      – Все это очень мило, но каковы шансы, что ты с ним еще увидишься? По шкале от одного до десяти.

      – Честно? Один. Или два. Во-первых, он из тех, у кого всегда есть девушка. А во-вторых, по-моему, он на все смотрел через пивные очки.

      – Он был пьяный или просто… навеселе?

      – Трудно сказать. Вообще они провожали кого-то из сослуживцев. И он, кажется, что-то говорил насчет того, что они перебрались сюда из какого-то паба в Сити, так что они явно уже какое-то время угощались. Адам-то нормально выглядел. Ну, может, он был такой… немного растрепанный, но я же не знаю, какой у него обычно вид. А вот из его приятелей один-два, похоже, уже сильно набрались, они с трудом на ногах держались.

      – Обслуге в «Гросвеноре», конечно, очень понравилось, что у них заправляется такая публика, – рассмеялся Себ.

      – Кажется, их попросили покинуть помещение – тогда же, когда я сама уходила. – Я скорчила гримасу. – Как раз начинали подтягиваться клиенты-толстосумы, а бар больше напоминал не почтенное заведение на Парк-Лейн, а что-то такое на Магалуфе.

      – Похоже, дело дрянь, – проговорил Себ.

      Я сморщила нос:

      – Ну да. Думаю, вероятность того, что он проявится, близка к нулю.

      – А ты посмотрела на него особенным взглядом? – поинтересовался он.

      – Каким еще взглядом?

      – Сама знаешь. Есть такое выражение лица: «затащи меня в постель, а то потеряешь навеки». – Он помахал ресницами и облизал губы самым несексуальным манером – как пес после того, как ему насыпали шоколадных шариков. Один мой потенциальный поклонник некогда сообщил ему, что у меня «глаза, навевающие мысли о спальне» и «пухлейшие на свете губы». Разумеется, потом Себ повторял мне это несметное количество раз. – Ну так что, посмотрела или нет?

      – Да иди ты!

      – В чем ты была? – спросил он.

      Я поморщилась:

      – Черная юбка-карандаш, белая блузка. А что?

      – Он позвонит. – Себ улыбнулся: – Вот если бы ты была в этом платье-палатке, которое ты ухватила на распродаже в Whistles, тогда я бы сказал – без шансов. Но я видел твою юбку-карандаш. Шансы – от средних до высоких.

      Я засмеялась и кинула в него вялым листком салата. У каждой женщины должен иметься такой вот Себ. Он дает откровенные