Ошибка природы (сборник). Светлана Алешина

на какую роль прочили Олю.

      – «О боже, это Офелия!» – передразнила Соню Маша. – Она еще не знала, что наша «Офелия» – это маленькая ядерная бомба, разрушающая все, что встретит на пути. Впрочем, тогда я тоже этого не знала…

      «Отцом все время бредит, обвиняет весь свет во лжи, себя колотит в грудь», – вспомнила я.

      Кто знал следы страшной тайны? Неужели – «Офелия»?

      Или – говоря проще, Оля Гордон?

* * *

      – Кстати, я тогда жутко обиделась, – Маша достала новую сигарету и скорчила недовольную рожицу. Сейчас, когда она разговорилась, она стала симпатичной. Вполне забавной и очень даже свойской в общении. – Представляете, Саша, я-то рассчитывала наконец ворваться на подмостки и засиять в образе Офелии! А тут появляется белокурая Олечка, хлопает своими голубыми глазками воплощенной невинности, и все грохаются оземь в подобострастии! И почему существует расхожее мнение, что Офелия была блондинкой?

      – Сама не знаю, – горько вздохнула я. – Мне пришлось столкнуться с тем же парадоксом. Меня отодвинули из-за рыжих волос!

      То, что мы обе явились жертвами общественного мнения, нас окончательно сблизило. Маша взглянула на меня и засмеялась.

      – Тоже, да?

      – Конечно, – пожала я плечами. – «Ненавижу волос шотландских эту желтизну!»

      – О господи, – простонала Маша, с трудом сдерживая хохот. – А меня пытались успокоить Джульеттой! Ну на хрена мне эта самая Джульетта, если я мнила себя сумасшедшей Офелией? Правда, могу тебя заверить, что я все-таки не стала бы никого убивать, хотя во мне и гнездились такие желания! Разве что Олечку! Вот уж кто, на мой взгляд, заслуживает выстрела в упор!

      – Понимаешь, ты не подходишь, – честно призналась я. – Там был мужчина. И, к слову сказать, когда я сюда подходила, из подъезда вышел некий Ванцов.

      – Лешка? – переспросила Маша. – И что?

      – Так ты его знаешь? – мы незаметно перешли на «ты». Нас сблизили общие детские несправедливые обиды.

      – Конечно, – передернула плечиком Маша. – Он вообще-то приходил к Соне. Со мной он не распространяется.

      – А Соню он откуда знает?

      – Он? Так ведь он же играл Гамлета! В том идиотском спектакле.

      О-о! Судьба решает закидать меня сюрпризами с ног до головы!

      – Послушай, – я почувствовала, что «истина где-то там», в спектакле этого «самопального» театрика. – Тогда, во время этого всего пиршества Мельпомены, ничего не произошло странного или неприятного?

      – Ничего, – старательно пошевелила мозгами Маша. – Только история с Риммой. Но она к делу не относилась. Римма не была в театре. Просто приходила пару раз вместе с Ольгой на репетиции. Или я не могу вспомнить? Да нет, если бы произошло что-то, я бы вспомнила! Разве еще что театр развалился! Потому как в нашу Олю все повлюблялись, а сама Сонечка не на шутку увлеклась господином Гордоном. В общем, пошли сплошные свидания под луной, и некому было думать о сочетании пластической драмы с высокими текстами.