Первый закон. Трилогия. Джо Аберкромби

словно он знал нечто такое, о чем никто другой даже не догадывался. И именно это внушало тревогу.

      – Вы… должны… оставить… оружие… здесь! – проговорил Джезаль, стараясь произносить слова как можно медленнее и отчетливее.

      – С радостью.

      Северянин вытащил из-за пояса меч и протянул ему. Оружие тяжелым грузом легло в руку Джезаля: огромное, примитивное, жестокое. Северянин прибавил к мечу длинный нож, затем опустился на колено и вытащил второй из сапога. Потом достал третий нож из-за поясницы и четвертый – с тонким лезвием – из рукава. Он свалил их грудой в протянутые руки Джезаля и широко улыбнулся. Это была отвратительная улыбка: рваные шрамы сморщились и кожа пошла складками, отчего лицо сделалось еще более асимметричным, чем прежде.

      – Лишних ножей не бывает, – проворчал он низким, скрежещущим голосом.

      Никто не засмеялся, но ему, по-видимому, было все равно.

      – Ну что, идем? – спросил старик.

      – Без промедления, – отвечал Морроу и повернулся, чтобы двинуться в обратный путь.

      – Я пойду с вами, – заявил Джезаль и сгрузил оружие на руки Каспы.

      – Вряд ли это необходимо, капитан, – протянул Морроу.

      – Я настаиваю!

      Когда они явятся к лорд-камергеру, северянин может убивать кого вздумается, это Джезаля уже не касается. Но пока гости не добрались туда, он отвечает за любую дикарскую выходку. Будь он проклят, если позволит такому случиться.

      Стражники расступились, и странная процессия прошла в ворота. Первым шагал Морроу, шепча через плечо подобострастную чушь старику в великолепном одеянии. Бледный юноша шел вторым, за ним следовал Сульфур. Девятипалый северянин тяжело топал позади.

      Джезаль двинулся следом. Он заткнул большой палец за пояс поближе к эфесу шпаги, чтобы быстро вытащить ее при необходимости, и неотрывно наблюдал за северянином. Однако вскоре он должен был признать, что великан не замышляет убийство. На изрубленном лице отражались лишь любопытство, изумление и даже некоторое смущение; северянин то и дело замедлял шаг, задирал голову, разглядывая здания, тряс головой, скреб щетину и бормотал что-то себе под нос. Время от времени он пугал прохожих своей улыбкой, но в остальном не казался опасным. Джезаль понемногу успокоился – пока они не дошли до площади Маршалов.

      Там северянин внезапно остановился. Джезаль схватился за шпагу, но глаза дикаря были устремлены вперед. Не отрываясь, он глядел на фонтан. Потом медленно двинулся вперед, осторожно поднес к нему толстый палец и ткнул им в сверкающую струю. Вода брызнула в лицо северянина, и он отскочил прочь, едва не сбив Джезаля с ног.

      – Родник? – прошептал он. – Но как?..

      О Судьбы! Этот человек – сущее дитя. Дитя шести с половиной футов ростом, с лицом изрубленным, словно колода мясника.

      – Там трубы! – Джезаль топнул ногой по булыжной мостовой. – Трубы… под… землей!

      – Трубы, – тихо отозвался дикарь, не отрывая глаз от пенящейся воды.

      Остальные