Тайна Нереиды. Роман Буревой

пять лет, доминус.

      – Новый хозяин не обижает?

      Но Пэт не попался на простенькую уловку. Он проверил выключатель лампы, задернул занавески и взял со столика пустую вазу, чтобы вернуть ее с цветами.

      – У меня все тот же хозяин, доминус – император Руфин. Элий Цезарь здесь в гостях.

      Квинт сделал вид, что и не собирался устраивать служителю проверку.

      – Но Элий может здесь всем распоряжаться.

      – Да, император был так щедр, что предоставил ему возможность распоряжаться почти всем.

      Он так ненавязчиво выделил это «почти», что Квинт невольно оценил способности Пэта.

      – Ну что ж, Пэт, надеюсь, мы станем друзьями. Потому что отныне я буду служить Цезарю.

      – Теперь многие, прослышав про золотое яблоко, хотят ему служить.

      – Говорят, это дар богов.

      – Или яблоко раздора.

      «На кого работает Пэт? – раздумывал Квинт, провожая служителя взглядом. – На Руфина? На Скавра? На Целий?»

III

      Нет ничего приятнее купания в хороших банях после долгого пути. Особенно, если это бани самого императора. В лаконике пара поддадут столько, что можно задохнуться, и тело прогреется до самой последней, самой утомленной косточки. Лучшее галльское мыло, душистое, с запахом фиалок, привезенное из Лютеции (ну до чего искусны галлы в подобных штучках) смывает многодневную корку из грязи и пота. Весь мир отныне благоухает фиалками. А после можно окунуться в прохладном бассейне с изумрудно-зеленой водой.

      Элий уже закончил купание и растянулся на ложе, а смуглый здоровяк-массажист разминал его спину и плечи. Торс Цезаря был торсом атлета, недаром поговаривали, будто Элий позировал Марции для ее Аполлона. Тем безобразнее выглядели изуродованные шрамами ноги. Массаж закончился, Элий накинул на плечи льняную простынь. Однако недостаточно поспешно: Квинт успел заметить множество красных полос на спине и боку нового патрона. Такие шрамы оставляли на телах своих жертв члены «Коллегии нравственности». Меньше всего Квинт ожидал увидеть подобные знаки на коже будущего императора.

      – Вилда, прознав про эти шрамы, могла бы состряпать колоссальную статью, – хмыкнул Квинт, растираясь махровым полотенцем. – Не волнуйся, хранить тяжело только первую сотню секретов. Потом привыкаешь. Кстати, следы эти через год будут не заметны. Чудесная банька! Ради того, чтобы купаться здесь каждый день, я согласен сделаться императором и принять всю тяжесть власти над Империей. А ты готов?

      – Я готов выслушать твой рассказ о грядущей свадьбе императора Руфина, – отвечал Элий.

      – О нет, только после обеда. Обожаю изысканные блюда, – мечтательно вздохнул Квинт.

      – Обед будет скромен, – пообещал Элий.

      Квинт ему не поверил, и зря.

      Триклиний небольшого павильона, уютный и скромный, как нельзя лучше подходил к трапезе Цезаря. Обед начался по римскому обычаю с яиц, а закончился фруктами. Запеченная курица, овощи и фаршированные финики – такие блюда могли подаваться