Мой Лерой. Кати Беяз

ещё? – не отставал он.

      – Я не помню, возможно, пару фотографий и сменная одежда на случай работ.

      – Выложи содержимое сумки на стол, – заключил он.

      В висках застучало и сердце, словно сумасшедшее готово было вот- вот выпрыгнуть из груди. Я медленно подошла к столу и принялась выкладывать предметы один за другим. Вармалд не отводил от меня глаз, сверля взглядом то сумку, то мою голову. Я старалась изо всех сил не думать о Лерое, и это оказалось мучительнее всего. Он непостижимым образом навсегда поселился в голове, словно поставил там стул и наблюдал за моей жизнью со стороны. Сумка заметно опустела, и я приготовилась рассказывать правду о фотографии, и даже возможно о пластике, и скорее всего о блокноте тоже. В дверь, не стуча, вбежал Эндрю.

      – Торнадо забрался в ущелье! – закричал он.

      Вармалд, ширя шаг, выбежал из комнаты. Я трясущимися руками собрала вещи и побежала за ним.

      Мы вышли на улицу. Буря только что закончилась. Добежав до ущелья, я увидела его разбитую крышу и пылающую сиреневым энергоогнем дыру в силовом поле.

      «Франциско!» – кто-то крикнул в моей голове.

      Мы устремились туда. Над ущельем столпились люди, оценивая степень нанесенного штормом ущерба.

      По обе стороны скал торнадо с корнем повырывал деревья и совершил обвал, который преградил путь реке. Повсюду были разбросаны куски земли и тонны веток, над которыми летали встревоженные птицы. Я побежала вперёд, и с облегчением увидела крошечный дом Франциско. Он был цел, как и гигантский парник за ним.

      Я с облегчением вздохнула, когда мою руку кто-то взял. Это был Феникс.

      – Какая ужасная картина. Нам ещё повезло.

      – Такого никогда не случалось, – тихо прошептала я.

      Тут в головах прозвучал голос Вармалда. Он скомандовал разделиться для сеанса реконструкционного телекинеза. Женщины оставались на этой стороне ущелья, а мужчины переходили на другую его сторону. Аккумулировав силы инь и янь с двух берегов, мы могли закончить восстановление до следующей бури. Феникс поцеловал мою руку и спустился с мужской половиной касты в каньон.

      Среди женщин я нашла свою мать, и крепко взяла ее за руку. Вскоре люди долины Гардокки образовали длинные цепи по краям ущелья. Закрыв глаза, теперь я непривычно четко видела наш каньон  без зрения. От каждого человека исходил сверкающий луч света, который вскоре образовал купол, озарив всю долину. Сначала мы двигали этой силой камни, решив оставить их по берегам реки для создания моста.

      Когда ручей был освобождён, мы перепрограммировали поле на другой материал, и к нему подтянулись, зависая в воздухе, все части разбитого наностекла. Поднимая и склеивая мощной энергией эти куски стекла, мы составляли кропотливый пазл, который вскоре приобрел первоначальную целостность. Нам оставалось выстроить силовое поле, когда кто-то выкрикнул предупреждение о шторме. Я мельком взглянула на ветряки – они окрасились в тревожный красный. От волнения энерголучи многих начали терять силу, саботируя работу других. На горизонте показалось пыльное облако, когда в голове раздался