Дурной пример заразителен. Светлана Алешина

сотрудники правоохранительных органов о чем-то дотошно расспрашивали Галину Сергеевну. Худенькая женщина, которая представилась мне подругой скончавшейся, тоже разговаривала с ними.

      – Ирина, опять вляпались?! – то ли спросил, то ли констатировал факт Павлик Старовойтов.

      Я только кивнула ему головой, наблюдая за манипуляциями медиков.

      – Мы-то ладно, а вот вам, Татьяна Анатольевна, теперь придется худо, – заметил Павлик. – Тетка-то, по всей видимости, траванулась. И не чем-нибудь, а мороженым…

      – Пока еще ничего не известно, – отозвалась я на замечание Павлика и направилась к Галине Сергеевне, которая продолжала беседовать с сотрудниками правоохранительных органов.

      – Значит, вы сами лично ничего не видели? – уточнил у нее молоденький лейтенант с коротко стриженными волосами.

      – Нет, разве можно было проследить за каждым зрителем в зале, – ответила Галина Сергеевна, покачав головой из стороны в сторону.

      – Я, я все видела, – торопливо отозвалась худенькая женщина. – Я сидела с ней рядом. Я – ее подруга.

      Лейтенант тут же повернулся к ней. Галина Сергеевна больше его не интересовала.

      – И что же произошло? – спросил он у незнакомки.

      – Программа была… Телефонный звонок, потом Татьяна Анатольевна на вопрос отвечала… – сбивчиво рассказала женщина.

      – Это мы и без вас знаем, – перебил ее сотрудник правоохранительных органов. – Как вела себя во время передачи убитая?

      – Убитая? Веру убили? – растерянно прошептала женщина, интуитивно отпрянув назад.

      – Извините, я тороплю события, – вежливо поправился лейтенант, что было немного неожиданно. – Следствие все покажет. Расскажите: как вела себя во время программы потерпевшая? Что говорила, делала?..

      – Ничего не говорила, – уверенно ответила женщина. – В студии же нельзя разговаривать, чтобы не создавать помех в прямом эфире. Вера себя вела… – Незнакомка задумалась, не зная, как продолжить фразу, а затем выпалила: – Она вела себя так же, как и все зрители. А потом нам принесли мороженое. Она открыла стаканчик, даже крышечку положила себе в сумку на память. Мы стали есть мороженое, а потом она закричала… Ей стало плохо.

      – Ирина, нас к себе Кошелев вызывает, – прошептала мне на ухо Лера Казаринова.

      – Евгений Иванович? – удивилась я, так как обычно в это время нашего непосредственного начальника на рабочем месте уже не было. Прямой эфир программы «Женское счастье» начинается в семь часов, а рабочий день заместителя главного редактора ГТРК уже заканчивается к этому времени.

      – Он самый, – кивнула головой Лера. – Сейчас нам влетит. Евгений Иванович просил всех зайти к нему немедленно.

      – А Галина Сергеевна уже знает? – покосилась я в сторону Моршаковой.

      – Знает. А что, по ней не видно?

      Галина Сергеевна стояла как в воду опущенная и беспокойно вертела в руках папку со сценарием столь ужасно прошедшей программы. Кто же знал, что прямой эфир сорвется по причинам, которые