Осколки. Возьми меня за руку. Любовь по чертежам. Эльвира Смелик

надо сказать что-то успокоительное, но абсолютно не представляю что. Потому как по-прежнему не верю в реальность происходящего.

      Да ну, ерунда какая-то. Этого не может быть. Потому что не может быть – и все. Какие еще разъяснения?

      «Папа ушел и больше не вернется», – произношу про себя и только сильнее убеждаюсь: фигня полная.

      – Ужинать будешь? – не дождавшись от меня никакой реакции, интересуется мама. Эмоций в голосе ноль. Я вообще сомневаюсь, что она понимает, о чем говорит, нужные слова вылетают на автомате, срабатывает стойкая ассоциация: вечер, кухня, плита, запах еды. – Все готово, – добавляет и с чувством выполненного долга уходит в комнату.

      Я, тоже на автомате, подгребаю к плите.

      И это называется «готово»? Котлеты пожарены, с ними все в порядке – лежат на сковородке. А вот макароны хоть и сняты с огня, но не слиты, преют в кипятке. Мне кажется, я даже замечаю, как их раздувает с каждой секундой. В голове у меня творится примерно то же самое. Она пухнет от бесконечно добавляющихся вопросов, а я не знаю, в каком порядке на них отвечать, мысли бестолково мечутся.

      Есть не скажу что очень уж хочется, но рот наполняется слюной.

      Наверное, надо слить макароны, потом переложить их на сковородку, пожарить. Но возиться лень.

      Беру кусок хлеба, кладу на него котлету, наливаю чай. Сажусь за стол, жую. Пробую разложить мысли по полочкам.

      Кто-то усиленно замазывает серой краской мир за окном, широкими плотными мазками рисует тучи на небе, не замечая – в упоении, смахивает солнце. Оно падает-падает, проваливается за край.

      Голые ветки деревьев раскачиваются от ветра и пытаются смести всю эту мрачноту, а получается – только сильнее развозят. Еще и дырок случайно понаделали, и в них начинает просачиваться ночь. А бутер с котлетой – ничего так. Практически те же макароны. И это, похоже, действительно правда – то, что недавно произошло. Но я никак не могу себя с ним соединить. Словно оно тоже за окном и я наблюдаю со стороны, не могу проникнуться и окончательно убедиться не могу.

      Отмываю в раковине ставшие маслеными пальцы, споласкиваю чашку, иду в свою комнату и там сразу хватаюсь за телефон. Потому что он горестно вздыхает, сигнализируя об очередном оповещении. Их накопилась целая куча – Вишня желает общаться. Настрочила уже везде где могла.

      Вишня – моя одноклассница и лучшая подруга. Вообще-то по-настоящему ее зовут Маша Вишнякова. Вполне адекватное имя. Но у нас в классе три Маши и, чтобы сразу становилось понятно, о какой из них идет речь, обычно используют фамилии. А для удобства их сокращают. Вот моя Маша и превратилась в Вишню, и ей даже понравилось.

      Она теперь так и представляется, а кое-кто даже не сомневается, что это ее реальное имя. Есть же в штатах Хэлли Берри. Так почему у нас не быть Вишне? Некоторых родителей и круче заносит с именами для их детишек.

      Начинается все прозаически: «Ты геометрию сделала? Скинь. Пожалуйста!!!» Дальше проникновенная история с оправданиями: «А то маме крышу сорвало. Евгеша ей наябедничала. Типа учителя жалуются, что я домашку не делаю. Особенно