Моя любовь. Эдуард Асадов

на это,

      И я горд, что ты не пойдешь!

      Слышу ясно в душе сегодня

      Звон победных фанфарных труб,

      Хоть ни разу тебя не обнял

      И твоих не коснулся губ.

      Пусть пошутят друзья порою.

      Пусть завидуют. В добрый час!

      Я от них торжества не скрою,

      Раз уж встретилось мне такое,

      Что встречается только раз!

      Ты не знаешь, какая сила

      В этой гордой красе твоей!

      Ты пришла, зажгла, окрылила,

      Снова веру в меня вселила,

      Чище сделала и светлей.

      Ведь бывает, дорогой длинной,

      Утомленный, забыв про сон,

      Сквозь осоку и шум осинный

      Ты идешь под комарный звон.

      Но однажды ветви раздвинешь —

      И, в ободранных сапогах,

      На краю поляны застынешь

      В солнце, в щебете и цветах.

      Пусть цветов ты не станешь рвать,

      А, до самых глубин взволнованный,

      Потрясенный и зачарованный,

      Долго так вот будешь стоять.

      И потянет к лугам, к широтам,

      Прямо к солнцу… И ты шагнешь!

      Но теперь не пойдешь болотом,

      Ни за что уже не пойдешь!

      1960

      Они студентами были…

      Они студентами были.

      Они друг друга любили.

      Комната в восемь метров – чем не семейный дом?!

      Готовясь порой к зачетам,

      Над книгою или блокнотом

      Нередко до поздней ночи сидели они вдвоем.

      Она легко уставала,

      И, если вдруг засыпала,

      Он мыл под краном посуду и комнату подметал,

      Потом, не шуметь стараясь

      И взглядов косых стесняясь,

      Тайком за закрытой дверью белье по ночам стирал.

      Но кто соседок обманет,

      Тот магом, пожалуй, станет.

      Жужжал над кастрюльным паром их дружный осиный рой.

      Ее называли «лентяйкой»,

      Его – ехидно – «хозяйкой»,

      Вздыхали, что парень – тряпка и у жены под пятой.

      Нередко вот так часами

      Трескучими голосами

      Могли судачить соседки, шинкуя лук и морковь.

      И хоть за любовь стояли,

      Но вряд ли они понимали,

      Что, может, такой и бывает истинная любовь!

      Они инженерами стали.

      Шли годы без ссор и печали.

      Но счастье – капризная штука, нестойко порой, как дым.

      После собранья, в субботу,

      Вернувшись домой с работы,

      Жену он застал однажды целующейся с другим.

      Нет в мире острее боли.

      Умер бы лучше, что ли!

      С минуту в дверях стоял он, уставя в пространство взгляд.

      Не выслушал объяснений,

      Не стал выяснять отношений,

      Не взял ни рубля, ни рубахи, а молча шагнул назад…

      С неделю кухня гудела:

      «Скажите, какой Отелло!

      Ну целовалась, ошиблась… Немного взыграла кровь.

      А он не простил – слыхали?»

      Мещане! Они и не знали,

      Что, может, такой и бывает истинная любовь!

      1960

      Доверчивый