История одного Человека. Георгий Константинович Ячменев

прикоснуться к древу, всех, как одного, не подпускало все отталкивающее невидимое поле. Тогда собрались Двенадцать королей и тоже попробовали заглянуть за занавес скрытого барьера, но и с их правами этого сделать не удалось. Расшумевшуюся ватагу наблюдателей тут же смирил приход Великого. Все было уж понадеялись, что вот Он – сокрушитель тысячи преград, но и величию Первейшего воспрепятствовалось пройти дальше невидимой заставы. Удивлению тому не было пределов. Дивились не только наблюдавшие слабость Всезнающего, но и Он сам был обескуражен. «Что за наглость! Кто посмел посеять это пакостное семя?! Кто взрастил сей плод запретный?!» взмаливался Великий, но ответ, как и разрешение пройти дальше определённого предела были немы к его рёву.

      При тщательном осмотре, короли заметили, что на древе был вымощен знак королевской родовитости. Это была вычурная геометрическая символика и несколько учёных смогли идентифицировать заядло вычерченную фигуру. Ею оказался додекаэдр¹ – зеркало бортища избранных Великим сатрапов. Все в миг поняли, что искать следовало не жалкого плута, который по случайности мог бы оказаться великим спасителем, а исполненного знатной крови. Двенадцать семейств королевской крови было не дюжиной разношёрстных древ, а единой родословной. Где-то по материнской, где-то по отцовской, кто-то по двоюродному дяде или тётке, а кто-то вовсе по какому-то неизвестному родственнику из первого поколения, ещё знавшегося туманником. Словом, чужих в этой станице знати не было, но метод сплошного перебора был отклонён Великим. До того праздновала в Нём скверность, что в Своём тщеславии, гордыне и могуществе, Он стал полагать, что только Его сыновьям и дочерям, только тем, кто преобразился в человека через его столповые монументы (теперь сонливо покоящихся в аграманте из кореньев) в период рассвета, а не той закатной эпохи, ныне накатившей на всякого, будь то родовитый муж или обычный крестьянин. Хоть никто и не знал, когда точно начался прилив грязнящих душу нечистот, если кто-то вообще осознавал подобное, но все чувствовали, что рождённые после отпечатывались какой-то болезненностью, нечто вроде недоразвитостью.

      Приняв совет Великого, королевские коронеры отправились искать нужную им персону. Так совпало, что все члены этого обширного семейства были разбросаны по многим параллелям и собрать их вместе было делом не просто продолжительным, но и не лёгким, так как до кого-то доходили вести о случившемся в Столице, до кого-то новости также добирались, но с большим запозданием, а для кого-то, зачастую это касалось отдалённых районов, всё оставалось таким же, как и всегда – неизменным, привычным и размеренным, ибо ни о каких весточках, письмах и просьбах о приезде никто и не слыхивал.

      Каждому архонту было предписано привести от себя по одному однокровнику и чем ближе тот окажется, тем на более влиятельную помощь можно было бы рассчитывать. Одному из королей указали посетить близлежащую параллелей на северо-западе и наведаться в располагавшиеся