Рыскач. Артефакты истинных магов. Константин Назимов

у входа в мэрию стражник отправил меня в кабинет градоначальника.

      – Пришел, Рэн, – улыбаясь и протягивая руку, вышел из-за стола мэр Вунт.

      – Здравствуйте, – пожимая ему руку, ответил я.

      – Как дела? Что нового? – начал задавать он вопросы.

      – Да нормально все, – пожал я плечами, разглядывая тучную фигуру мэра, который буквально светился радостью и доброжелательностью, что на него было совсем не похоже.

      – Чаю? Винца? – спросил он, чем ввел меня буквально в ступор, а вот все естество завопило о неприятностях.

      – Да нет, спасибо.

      – Ну нет так нет. А я хлебну, пока моя супружница не видит! – Вунт достал бутылку вина и, поставив стакан на какие-то бумаги, от души плеснул туда, после чего залпом выпил, крякнув.

      Я молча наблюдал за его действиями. Мэр тем временем убрал бутылку и сел за стол; мне он так и не удосужился предложить присесть.

      – Рэн, ты знаешь, я сожалею, что произошло с Броном, – он чуть помолчал, – но такова жизнь и… Да что там, ты уже человек взрослый, сам все понимаешь! Вот скажи мне, как думаешь дальше жить?

      – Как и раньше… Наверное, – ответил я.

      – Эх, жениться тебе пора… Семья – она ведь ко многому обязывает. Не так ли?

      – Наверное. – Я не мог понять, куда клонит мэр.

      – Да тут еще и наследница эта! Эх! – Мэр старался выглядеть расстроенным, вот только переигрывал, и эта его игра была мне заметна.

      Я не стал уточнять, что за «наследницу» он имел в виду, и на пару минут в кабинете повисла тягостная тишина. Мэр стал перекладывать на столе бумаги, а потом резко поднял на меня взгляд и решительно сказал:

      – Парень ты не глупый, я давно к тебе присматриваюсь и согласен, что с Миланой вы будете хорошей парой.

      От удивления я даже рот открыл; хотя если рассуждать логично, то мэр делает такой маневр от безысходности. Дочь его – моя сверстница, и, насколько мне было известно, более-менее достойных женихов мэр уже сватал, но… Милана, она такая… я мысленно представил девушку, у которой всегда в руках огромный запас съестного, а мысли дальше трапезы не идут; может, если только мужчинам глазки состроить. Да, и еще один немаловажный факт: к семнадцати годам редкая девица оставалась незамужней, если только она не какая-нибудь совсем уж аристократка; а семейство мэра – не благородных кровей.

      – Что скажешь?

      Что мне втолковывал мэр, я не очень понял, да и неинтересно мне никакое приданое, про которое он начал разглагольствовать.

      – Молод я слишком, не годен для семейной жизни, – попытался увильнуть я.

      – Эх, молодость, молодость… – вздохнул мэр, почесал небольшую лысину и, окинув меня оценивающим взглядом, с большими паузами между словами сказал: – Сегодня будем разбирать дело о вступлении в наследство… Тут вдова объявилась… Ты же мне почти как сын… Да вроде и Брон тебя сыном звал… Он на тебя бумаги не писал, но… Милана к тебе опять же…

      Я криво усмехнулся: все понятно,